— Доброе утро, дорогой. — Потрепав его по голове, села рядом с сумкой и принялась ждать, когда кот завершит все свои утренние дела. Он сбегал в кустики, потом окунулся мордой в ручей, пофыркал, напился и, не торопясь, побежал ко мне. Джентльмен растёт. Я в это время искала подходящую настроению музыку в телефоне. Кхал посмотрел сначала на телефон в моих руках, потом на горизонт, рыкнул, привлекая моё внимание и мотнул головой.
— Ну пойдем, раз ты готов.
Подхватив сумку, мы пошли дальше. К середине дня я поняла, что мой кот бежит немного впереди меня и от него исходит небольшое нетерпение, еще неуверенное, но вполне заметное.
Впервые за всё то время, что мы идем, горизонт стал приближаться. Осознав это, я обрадовалась, а Кхал от нетерпения стал бегать туда-сюда. Шагали мы на порядок бодрее, и даже приевшаяся трава казалась сочнее и вкуснее, чем до этого.
К вечеру уже было отчетливо видно, как темнеет горизонт, окрашиваясь в розово-оранжевые оттенки, но ни солнца, ни каких-либо поселений так и не было видно. Как только горизонт окрасился в темные цвета, в воздухе стала разливаться заметная прохлада. Обхватив себя руками, я начала присматривать место для ночлега. Трава здесь была повыше, чем раньше, поэтому присмотрев удобное местечко, с особенно пушистыми кустиками, я улеглась спать. Кхал умостился рядом, обхватив меня хвостом и стараясь как можно больше закрыть от холода.
17 июня
Проснулась я от жуткого холода, земля была холодной, и никого рядом не было. Подскочив начала озираться по сторонам. Кхал исчез. От холода и страха меня начало трясти. Мысленно позвала его. Тишина. Ещё раз осмотревшись по сторонам начала звать уже во весь голос:
— Кхааал! Кхал, ты где?! — голос дрожал, в голову лезли всякие нехорошие мысли, от «Он убежал, его поймали люди» до «Его не было и это всё моё больное воображение».
От последней мысли навалилась тоска и усталость. По щекам полились слезы, ноги уже не держали. Упала и закрыв лицо руками разрыдалась, размазывая грязь по лицу.
За своими всхлипами не сразу заметила робкие эмоции удивления и непонимания, а потом пришла волна успокоительного тепла. Подняла голову и увидела несущегося ко мне Кхала. Подбежав, он бросил что-то к моим ногам, и начал тыкаться носом в мое лицо, поскуливая сочувствующими нотками. Повиснув на нем, затараторила:
— Кхал, ты меня напугал, я проснулась, а тебя нет. Я так испугалась что больше тебя не увижу, или что тебя вообще не было. Маленький мой, не уходи так больше! — Произнесла, заглядывая в его большие серые глаза.