Первый поезд уходил, как оказалось, в семь часов вечера. Климов купил себе чемодан, летний костюм, белье, бритву, — словом все то, что могло ему понадобиться в Ялте. Он сдал чемодан на хранение, в половине шестого сел у вокзала в трамвай и проехал по Невскому мимо улицы Марата. Ехать в трамвае безопаснее всего. Если на остановке и есть засада, то кто же будет проверять пассажиров идущего трамвая?
Засады как будто не было. Но не было и Михайловой. И это встревожило Климова. Михайлову не упрекнешь в недостатке терпения, она должна было дождаться… Климов пересел во встречный трамвай, пообедал в вокзальном ресторане и перед самым отходом поезда, помахивая новеньким чемоданом, вошел в международный вагон.
Курортный сезон еще не начался, поезда шли полупустые, и Климов в купе оказался один. Мимо окна вагона промелькнуло здание литографии, в которой он работал всего полтора года назад. Вспомнил Климов старика-литографа, вспомнил его потертый костюм, залатанные локти и подумал — если даже случайно старик и увидит проносящийся мимо поезд, то уж наверное не придет ему в голову, что в международном вагоне сидит и покуривает дорогие папиросы богатый молодой человек, которого он когда-то обучал тайнам литографского искусства.
Несколько дней Климов пробыл в Севастополе, а затем нанял частную машину, чтобы добраться до Ялты. Брезгливо морщась, посматривал он на море, на скалы, на Байдарские ворота, на Ласточкино гнездо. Шофер, казалось Климову, думает: вот это человек, ничем его не удивишь! Небось, по заграницам катается… И поглядывал шофер на своего пассажира как будто с почтительным уважением.
На деле же водитель отлично понимал, что это обычный ленинградский пижон, которому очень хочется казаться преуспевающим и загадочным. Но платил он хорошо, а сезон был не курортный, когда машина нарасхват, и шофер делал вид, что смотрит на Климова уважительно и серьезно.
В гостинице «Франция» Климова тоже приняли хорошо. Постояльцев было мало, а он взял дорогой номер, с балконом на море.
И вот ходит по пустынной Ялтинской набережной молодой человек, задумчиво смотрит на море, заходит в ресторан «Орианда», где брезгливо потыкает вилкой в шашлык и потом долго сидит, одинокий, загадочный, попивая вино редкой и дорогой марки «Черный мускат».
Вечерами он стоял на балконе, слушал, как шумит море, и думалось ему, что прохожие, которые спешат по своим маленьким житейским делишкам и подсчитывают в уме, сколько нужно каждую получку откладывать на новый костюм, — смотрят с завистью на шикарного незнакомца, стоящего на балконе дорогого гостиничного номера, и вздыхают: эх, пожить бы нам так хотя бы недельку!