– Это не просто гормоны, Джинджер.
– Как обследование?
Я снова глотнул и пожал плечами:
– Поскольку гормональный фон постоянно меняется, врач не хочет ставить диагноз. МРТ ничего не показала.
Я начинал думать, что все это – только наше больное воображение.
– Она по-прежнему много работает? Может, дело в этом?
– Нет, – коротко ответил я.
Я убедил Эйвери сократить нагрузку, чтобы не усугублять ситуацию переутомлением. Сначала она отказывалась, но потом согласилась, увидев, как я волнуюсь за нее и за нашу дочку.
Я вспомнил Кейлу. Попытался представить себе, какой бы она была теперь, в свой двадцать третий день рождения. Над шестым марта всегда висело темное облако, но сегодня мне было особенно тревожно. Я знал: скоро у меня появится своя маленькая девочка, о которой я должен буду заботиться. И я боялся, что моя способность притягивать несчастья скажется если не на Эйвери, так на ней.
Она могла стать похожей на Кейлу, унаследовав мои темные волосы и светлые глаза. На ее головке могли вырасти кудряшки вроде тех, за которые я когда-то дергал, смеясь. Я вспомнил, как они, мокрые, лежали на траве, и по моему позвоночнику пробежал холод.
– Ты меня выслеживаешь?
Я оглянулся: Хоуп. Усевшись на соседний стул, она принялась собирать растрепавшиеся розовые волосы в хвостик. Она была официанткой и пришла сюда в белой футболке и черных штанах, которые носила на работе.
– Я пришел сюда первым. Когда кто-то кого-то выслеживает, бывает по-другому.
Я поднял палец, показывая Джинджер, чтобы налила мне еще стаканчик. Она вопросительно вздернула бровь, поглядев на Хоуп.
– Девушку я угощаю, – сказал я, чувствуя, как смесь пива с виски обжигает мне вены.
Хоуп поблагодарила меня и перебросила волосы за плечи.
– Где Тоби? – спросил я ее.
– С ним Синда. Эта женщина – дар божий. Спасибо, что посоветовал к ней обратиться. Тоби ее полюбил.
Я закивал, отклеивая ярлык от бутылки пива:
– Да, она прекрасно ладит с детьми.
– И спасибо, что разрешил воспользоваться вашей сушилкой. Может, куплю себе такую же, подержанную. А то ужасная морока – тащиться в прачечную самообслуживания со всем нашим мокрым тряпьем и ребенком под мышкой.
– Нет проблем.
– У Тоби одежды больше, чем у меня. Это странно, правда? У меня только пять белых рубашек для работы, две пары джинсов, шесть простых футболок и одна для бара, две пары хлопчатобумажных шорт, две ночные рубашки, одно черное платье, четыре пары носков, два лифчика и десять трусиков. – Она сморщилась. – Тот, у кого все предметы гардероба наперечет, может официально называться бедным.