– Я бы назвал это бережливостью.
– А у тебя что не так? – Она подтолкнула меня плечом, и я слегка качнулся на стуле. – Нервничаешь из-за того, что скоро станешь папочкой?
Я покачал головой, уставившись на барную стойку. Нервничал я не из-за себя. Мой желудок сжался: я почувствовал себя так, будто мысленно предаю Эйвери.
– Я видела, как ты действуешь в сложных ситуациях, Джош. Ты справишься. А если понадобится помощь, я твоя должница.
Легче от слов соседки мне не стало. Мою грудь словно зажали в тиски. Джинджер, поглядывая то на меня, то на Хоуп, поставила передо мной две стопки виски и новую бутылку пива.
– Джош, – предостерегающе сказала она, – может, вызвать тебе такси?
Я проигнорировал это предложение. Ничего плохого я не делал и не думал делать. Я взглянул на Хоуп, которая улыбнулась мне, как раньше улыбалась Эйвери.
Джинджер ушла в другой конец барной стойки, но, обслуживая клиентов, продолжала посматривать на меня.
– Так если ты не из-за своего отцовства беспокоишься, тогда из-за чего?
– Ты веришь в проклятия? – спросил я, сделав глоток «Будвайзера».
– Я постоянно все проклинаю, – пошутила Хоуп, заставив меня усмехнуться.
– Выпьем за это.
Она подняла свою стопку и подождала, когда я сделаю то же. Мы чокнулись, я запрокинул голову и вылил в себя виски, даже не поморщившись от резкого вкуса. Хоуп скривилась и помахала перед лицом рукой.
– Итак… ты откопал клад, к которому не должен был прикасаться, и теперь пираты тебя преследуют?
– Вроде того. – Я сделал еще один глоток. – Не знаю. Что бы я ни делал, у меня такое чувство…
– Перестань себя мучить. У тебя все есть, и тебе кажется, что незаслуженно. Я права? Теперь ты ищешь какой-нибудь изъян, какой-нибудь подвох, чтобы все на него свалить, когда побежишь в Сент-Луис.
– Сент-Луис? – переспросил я, вздернув бровь, и припал к бутылке.
– Разве не туда бегут все горе-папаши? – Хоуп подперла подбородок ладонью и пальцем второй руки покрутила пустой стакан. – Извини. Ты не такой, как он. Совсем не такой. Не знаю, ценят ли тебя за это.
На секунду я перестал чувствовать себя лишним в собственной жизни.
– Тот парень – идиот, – сказал я.
– Можешь не говорить. Я с ним жила, – хихикнула Хоуп и, выхватив у меня бутылку, допила ее.
Мой смех оборвался, когда за спиной у Джинджер, в другом конце бара, я увидел знакомую физиономию: за мной пристально наблюдала Карисса Эштон.
– Отлично, черт побери! – проворчал я, кивнув на нее.
Широко улыбаясь, она направилась ко мне.
– Кто это? – вполголоса спросила Хоуп.
– Да так – одна липучка.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, – промурлыкала Эштон, разглядывая Хоуп. – Кто твоя