– Вы что, хотите, чтобы я вас пожалел? Имейте совесть! Да о такой жизни, как у вас, большинство только мечтает!
Он усмехнулся и покачал головой. Я знал: такие типы, как он, не ждут препятствий на своем пути, но жизнь – жестокая штука, и никогда не угадаешь, откуда нагрянет подвох. Мне это было известно не понаслышке. Плохое иногда случается с хорошими людьми. Бог может нацелить лупу на самого большого из своих муравьев, только чтобы посмотреть, как он корчится.
– Не всегда легко смотреть на вещи оптимистично.
– У вас жена, дети, дом и шестизначная зарплата. Чего еще вы хотите? – спросил я, постаравшись не повысить голос. Доктор посмотрел мне в глаза, и я приосанился. – Не трогайте Эйвери!
– Вы мне угрожаете? – ухмыльнулся он.
– Нет. Потому что с двумя переломанными руками вы будете плохим врачом, – сказал я и, ткнув его книгой в грудь, добавил: – Да, черт возьми, я вам угрожаю.
Еще секунду мы смотрели друг другу в глаза, потом я развернулся и быстро зашагал к машине. Чтобы не потерять рассудок, мне нужно было срочно увидеть Эйвери.
С клена перед домом слетел золотистый лист и упал мне на ботинок. Я поплотнее завернулась в форменный жакет и стала ждать, когда появится машина Джоша. Он закинул меня домой после работы и сказал, что скоро вернется, но его не было уже полчаса.
Начинало темнеть. На нашем крыльце зажгли фонари из тыкв, с деревьев вдоль тротуара свисали пластиковые привидения. На западе собирались вечерние тучи, ветер становился холоднее. Наступал Хеллоуин – один из моих любимых праздников. Но осень в том году была какая-то не такая. Я сама толком не понимала, в чем дело, но в этот раз прохладный воздух и жутковатые украшения не помогли мне избавиться от ощущения, будто время от меня ускользает.
Передо мной остановилась старая машина. Посигналила. На вид она была сильная и злая, салатного цвета с толстой черной полосой на боку – такая яркая, что почти светилась. Вряд ли кто-нибудь мог бы в нее случайно въехать, как в мою «тойоту».
Джош заглушил двигатель и выскочил из салона, улыбаясь от уха до уха:
– Бегает!
Похлопав ладонью черный капот, он вскочил на тротуар, притиснул меня к себе и окинул четырехколесную зверюгу взглядом гордого родителя.
– Классная, – сказала я.
Джош заглянул мне в лицо и нахмурился. Когда я увидела две черточки между его бровей, у меня, как всегда, слегка закружилась голова. В ту пору наших отношений каждая мелочь, которую он делал, казалась мне волшебством и придраться, как правило, было совершенно не к чему. Но сейчас он почему-то смотрел на меня так, будто я отняла у него последнюю любимую печенюшку.