Я вдруг понял, почему она нервничает. Она не судила ни меня, ни даже моих родителей. Она просто хотела, чтобы все прошло хорошо, потому что любила меня. И меня резануло чувство вины при мысли о том, как по-дурацки я себя вел, пока мы сюда ехали.
– Я ждала вас пораньше, – сказала мама, направляясь на кухню.
Мы пошли за ней. Я сплел свои пальцы с пальцами Эйвери и нежно их сжал. Мы видели маму со спины, но по звяканью бутылки о стакан я понял, чем она занята.
– Ты ведь только несколько часов назад узнала, что мы едем.
– Это из-за меня мы задержались, – сказала Эйвери. – Я десять раз просила Джоша остановиться.
Мама улыбнулась ей, но, взглянув на меня, сжала губы:
– Не важно. Хорошо, что вы здесь.
Неодобрительно покачав головой, она взяла кухонное полотенце, сложила его и бросила обратно на стол.
– На ужин мы опоздали? – спросил я, потирая большим пальцем руку Эйвери.
Мама рассмеялась:
– Ты же знаешь, я не готовлю.
– Тогда я что-нибудь закажу. Мы голодные. У тебя есть меню ресторанчика «Вок-н-Ролл»?
Мама открыла выдвижной ящик, порылась в листках и протянула один мне. У Эйвери загорелись глаза, когда она увидела фотографии японской еды.
– У них больше нет доставки, – сказала мама, потряхивая стаканом с янтарной жидкостью. – Придется тебе самому туда ехать.
– Без проблем.
– Вам что взять? – спросила Эйвери.
Ее голосок чуть не сорвался.
– Что угодно, – отмахнулась мама. – Все равно. Я не привередливая.
Мы вышли из дома. Я с трудом передвигал ноги. Как только мы сели в машину, Эйвери тронула меня за колено:
– Ты как? Ничего? – (Я кивнул и попытался изобразить улыбку.) – Тебе не нужно передо мной притворяться. Все нормально. Если хочешь, можем уехать.
Я опустил глаза:
– Эйвери, может, ты хотела найти себе семью, но моя – не вариант. Я не собираюсь тебя обманывать.
– Ты сам моя семья. А я твоя.
Поцеловав костяшки ее пальцев, я завел машину и выехал на дорогу.
– Заглянем к папе.
– А он далеко живет?
Я тихо усмехнулся:
– Да нет, совсем рядом.
Эйвери улыбнулась. Я зарулил к дому отца. О нашем приезде я ему не сказал: боялся, что, увидев маму, Эйвери сразу захочет вернуться. Сворачивая с шоссе на грунтовую дорогу, которая вела к отцовскому трейлеру, я почувствовал, что не приезжал слишком долго.
– У тебя счастливый вид, – удивленно улыбнувшись, сказала Эйвери, когда я сжал ее руку. – Думаешь об ужине?
Я поставил машину возле папиной плоской черной «импалы» и выключил двигатель.
– Сейчас ты познакомишься с самым офигенным поваром на всем Юге.
Мы вылезли из салона, папа вышел на крыльцо. Как только он понял, кто приехал, по его лицу расползлась широкая улыбка.