А Колин в это время гадал, как отбросить от себя воина так, чтобы не причинить ему особого вреда. У сержанта к нему имелись некоторые вопросы, и поэтому убивать последнего из трезубцев было бы не рационально. А в том, что ему легко удастся освободиться, Колин ничуть не сомневался. Стоило лишь напитать ладони энергией и огонь тут как тут. Но вот как обойтись без огня сержант не знал… Пока не знал…
Колин закрыл глаза и мысли понеслись вскачь. В голове то и дело всплывало слово «воздух», но он всё время его отметал, хаотично ища варианты. Вдруг сержанта словно окатили ледяной водой. Вот же решение, само просится, а он гонит его как хозяин нашкодившего пса.
«Что собой представляет огонь? — задал он себе вопрос и сам же на него ответил, — горящий воздух. А что представляют те огненные шары, что кидаю я? Правильно, плотный горящий воздух. А что если его не поджигать, а швырнуть как есть?»
Сержант открыл глаза и посмотрел на наёмника, методично связывающего его запястья над головой. На лице появилась улыбка, но воин её не заметил. Закончив, он встал над пленником и вдруг почувствовал неладное, но было поздно. В его тело врезался тугой ком уплотнившегося воздуха и человека просто-напросто смело с места. Колин сел и с досадой сплюнул — бездыханное тело воина лежало у подножия ближайшего дерева.
— Вот чёрт, видимо перестарался, — посетовал сержант и, дотянувшись до брошенного кинжала, разрезал путы.
Подойдя к воину, потрогал жилку на его шее и ещё раз сплюнул, добавив к этому ещё и непечатное словцо. Всё было кончено и последний из тех, кто мог бы ответить на вопрос: «зачем он нужен Храму», умер.
— Всё, пора отсюда убираться, — решил Колин и стал сносить вещи в кучу.
Вдруг его взгляд упал на чёрный меч, лежащий рядом с обуглившимся телом, и сержанта осенило — деньги! Пройдясь по месту схватки, он собрал всё оружие и снёс его к остальным вещам. Затем посрезал с трупов кинжалы, отметив, что вид сгоревшей плоти уже не вызывает тошноты, и собрался было перенести Скахета на носилки, как с той стороны где лежал перевернувшийся на спину воин раздался стон.
Колин покрепче сжал рукоять и, обернувшись на звук, увидел отползающего воина в чёрном. Теперь-то он своего шанса не упустит. С этой мыслью сержант подскочил к наёмнику и пнул его сапогом по рёбрам. Воин со стоном перевернулся на спину, а Колин недолго думая уселся ему на грудь и приставил кинжал к горлу. От гаденького чувства мести сердце возликовало, но сержант загнал эмоции поглубже и, разделяя слова, задал мучавший его вопрос: