Наверное, любой другой на его месте задался бы вопросом, а не утерял ли он своего чутья? Однако Денис о подобном даже не задумывался. Чувство Зоны присутствовало у него, как и обычно. Только в Москве он мог дышать полной грудью и ощущать то, что люди называют эйфорией. Столица для него являлась личной нирваной, наркотиком и преисподней, постоянно заставляя одергивать себя и брать в руки.
Последнее удавалось – и это было главнее всего остального. Просто удавалось, и все, – без выплесков эмоций и без метаний в ту или иную сторону. Денис более не искал для себя нравственных ловушек: то ли смирился с данностью, то ли повзрослел, то ли просто принял образ жизни и мыслей Ворона. Того не интересовали общественное мнение, традиции, мораль или религиозные культы – все, что большинство предусматривало как обязательные жизненные устои, – но при этом имелись очень четкие границы дозволенного. И он точно не ограничивал себя, идя на поводу фанаберий – чужих или собственных.
Частью души и тела Денис являлся зонной тварью, но его это больше не волновало, а окружающие могли завидовать молча и столько, сколько им угодно.
Москва навсегда останется местом, где хорошо, комфортно и спокойно, несмотря на многочисленные опасности, от которых он не застрахован так же, как и люди. Но она не будет больше восприниматься домом, и Денис не желал, чтобы становилось иначе.
Дом – это особняк в подмосковном Пущино в поселке «Полянка», непосредственно примыкающем к городу, их крепость. Дом – это немногочисленные друзья, которым приятно тебя видеть больше, чем тебе их. Дом – когда рядом есть кто-то, с кем можно поговорить о чем угодно, а не только «надо купить продуктов» или «кто будет мыть посуду». Дом, в конце концов, это место, где собраны все загадки мира в виде библиотеки, и царит своя ни с чем не сравнимая атмосфера и…
– Дэн, стой!
Педаль тормоза он утопил раньше, чем до него дошел смысл слов, и сделал это настолько резко, что едва не разбил голову о руль.
– В чем дело? – Он точно не отвлекался, и ничто на него не влияло. Дорога была пустынна, и никаких аномалий не чувствовалось, а те, что словно диковинные цветы росли по обеим сторонам от асфальта, спали. Да, именно спали, а не зачахли. Денис чувствовал «радужную бороду», растущую в подземном переходе, который они миновали, но не ощущал ее активности. Та даже половину щупалец свернула. То же касалось и «роя», облюбовавшего фонарный столб справа.
– Смотри. – Ворон указал на синеватое облачко над многоэтажным домом с огромными покосившимися литерами «Теплый Стан». Правда, выглядела надпись так, словно с ней поиграл какой-нибудь великанский ребенок, который поставил «Й» на ребро, а от «Т» вообще откусил кусок.