Агриков предложил нам опуститься в кресла, сам же отступил к двери. Стало тихо. Некоторое время владелец кабинета изучал наши с Игорем лица и вроде бы остался разочарован.
Мы ждали.
– Петроглифы Чилим-Балам, – отрывисто, чтобы не сказать сердито заговорил сидящий, – упоминают начало календаря тринадцати бактунов.
Ощутив лёгкую панику, я вновь покосился на Игоря. И знаете, не будь мы столько лет знакомы, вполне бы могло показаться, что мой друг и впрямь понимает, о чём речь.
– Данный счёт, – неумолимо продолжал Неженский, – берёт начало четвёртого Ахау восьмого Кумху.
Замолчал, испытующе на нас глядя.
– Н-ну… тут трудно что-либо возразить… – сделав над собой усилие, выдавил я.
Неженский взглянул на меня с подозрением.
– Некоторые путают Цолькин с тринадцатью бактунами, – предостерёг он. – Это весьма распространённое заблуждение.
– Да, к сожалению…
Неженский кивнул и, кажется, малость смягчился.
– Стела Тортогуеро, – выложил он главный козырь, – свидетельствует, что четвёртого Ахау третьего Канкина спустится Болон Йокте, чьё появление совпадает с датами, оканчивающимися на ноль.
– Естественно… – волей-неволей пришлось поддакнуть мне.
– Это для нас с вами естественно, – ворчливо заметил он. – А четвёртое Ахау, между прочим, наступает уже через восемнадцать дней… Что скажете?
И вперил взор персонально в Игоря. Тот ответил не сразу. Возвёл глаза к высокому потолку, словно бы прикидывая стоимость люстры.
– Что тут говорить? – вздохнул он наконец. – Вы уже всё сказали.
– То есть выхода вы не видите?
– Честно говоря… нет.
– Ну почему же?.. – деликатно вмешался я, встревоженный грубоватостью Игоревых интонаций. Абракадабра абракадаброй, а вежливость вежливостью.
Неженский просветлел лицом.
– Вижу, что вы уже всё поняли, – одобрительно молвил он. Встал, приблизился к стоящему напротив алтаря сейфу, чем-то там пощёлкал и отворил дверцу. В сумрачных недрах стального хранилища призрачно воссияло нечто сравнимое по размеру с некрупным грейпфрутом.
Повинуясь приглашающему жесту, мы с Игорем поднялись из кресел и подошли поближе. С лиловой бархатной подушечки на нас из металлической ниши воззрился хрустальный человеческий череп. Подобное изделие я видел однажды по телевизору. Не помню точно, в чём там был прикол, но то ли извлекли его из ацтекской пирамиды, то ли выточили в Лондоне, а в пирамиду просто подкинули… Тёмная, короче, история.
Игорь глядел – и скорбно кивал. Гордей Исаевич недовольно жевал губами.
– Тринадцатый, – внезапно известил он. – Последний.
– Вижу… – тихонько отозвался Игорь.
Неженский вспыхнул.