У Ноэль перехватило дыхание. Она порозовела, поняв, насколько ей небезразлично имя монахини… Иврены.
– Мне нужна твоя помощь, – продолжила Сафи. – Я не смогу составить план без тебя.
Ноэль кивнула. Составлять планы она еще могла. Это она обожала. Холодная логика приносила ей покой.
– Скажи мне, что я должна знать?
Сафи бросила осторожный взгляд на дверь и понизила голос.
– Все началось в Веньязе, когда Хабим отослал тебя.
По мере того как Сафи рассказывала о произошедшем, Ноэль было все труднее и труднее оставаться в реальном мире – выбирать важные детали и откладывать в сторону то незначительное, что не могла отбросить Сафия.
Клубника в шоколаде… Не важно, туманно решила она. Но танец с нубревенским принцем Мериком? Важно. И невеста принца Леопольда Карторранского…
– Подожди, – перебила Ноэль, морщась от боли в руке, – ты невеста Леопольда? То есть ты станешь императрицей Карторры…
– Нет! – отрезала Сафи. – Эрон сказал, что я не выйду замуж за Полли. И дай мне закончить…
Следующая часть истории оказалась еще более запутанной, а Ноэль не могла отойти от новости о помолвке. Если Сафи станет императрицей, куда денется Ноэль? И… не отдаляет ли Ноэль Сафию от титула и привилегий, которые та должна получить?
Возможно, если б Ноэль не согласилась ехать в Веньязу, Сафи уже вышла бы замуж. Надела бы корону…
А Ноэль осталась бы одна. Снова и снова.
Но нет – этого не произошло, и скоро они с Сафи прибудут на Сотню островов. Все будет хорошо. Они будут в безопасности. Вместе. Дверь щелкнула и открылась. Зашла Иврена, неся в руках миску.
– Почему моя пациентка выглядит вдвойне бледнее, чем когда я уходила? – обратилась она к Сафи. – Вы утомили ее, донья!
– Я… всегда бледная, как смерть, – ответила Ноэль, получив от Сафи скупую улыбку.
Иврена не оценила шутки, и какое-то мрачное чувство поднялось у Ноэль в душе. Монахиня, которая спасла ей жизнь, которую Ноэль очень уважала и пыталась найти все эти годы, забывала о ее особенностях, как и все остальные.
Пока Иврена шла к койке, Ноэль заметила розовую нить, протянувшуюся между Ивреной и Сафи, и пустота внутри еще разрослась. Стала острее. Меньше чем за день Сафи и Иврена стали связаны друг с другом. Сафи не только доверяла монахине, но и полюбила ее – и это чувство было взаимным.
«Ревность, – подумала Ноэль. – Ревность, ревность, ревность. И глубокое разочарование».
Но она не могла понять, откуда у нее такие чувства, и не могла сосредоточиться, чтобы избавиться от них. Иврена по ложке вливала холодный суп ей в рот, и все внимание Ноэль тратила на то, чтобы его проглотить. Пульсация в ее руке усиливалась с каждым ударом сердца. Ноэль не была уверена, что сможет еще сколько-то высидеть.