.
Не помню, когда в последний раз женщина целовала меня или я целовал женщину. Я как та проститутка: отвергаю привязанность и чувства, снимая какую-нибудь цыпочку на одну ночь. Поцелуй — это что-то более глубокое, чем секс, и Саша — это не секс. Саша — это поцелуй, ведущий дальше.
Она касается языком своей верхней губы, и я делаю все возможное, чтобы сдержаться и не обхватить ее лицо ладонями, прижимая эти губы к своим.
— К чему это приведет? — спрашивает она, ее шепот щекочет мои губы.
— Ты придвинешься немного ближе, — говорю я ей.
— Почему именно я должна придвинуться ближе? — спорит она.
— Потому что ты единственная, кто сопротивляется этому. Я не собираюсь воевать с тобой.
— Ты не хочешь поцеловать меня? — спрашивает она, ее пальцы двигаются вдоль моей руки. Лучи солнца заглядывают в автомобиль, сообщая о том, что ураган проходит. И теперь мне интересно, сколько времени потребуется Саше, чтобы понять, что ее машина, скорее всего, не подлежит восстановлению, и сейчас нужно думать об этом, а не о моих губах. Но пока этого не произошло, я буду лежать здесь столько, сколько потребуется.
— Я хочу поцеловать тебя. Я хотел поцеловать тебя с того дня, когда мы встретились, но это было бы нелепо и неправильно, — шепчу я.
Не настолько неправильно, как дрочить в темной ванной, но не так, как я планировал это.
— Так в чем проблема? — шепчет она.
Ей неловко говорить о сексе, но она прекрасно разыгрывает партию «труднодоступный поцелуй».
— В чем твоя проблема? — спорю я.
— Я хочу, чтобы ты сделал первый шаг, иначе это не будет романтично.
— Романтика в глазах смотрящего, куколка.
Она сдвигается, располагая свои ноги по бокам от меня. Она оседлала меня. Черт возьми, это горячо. Мы в машине, застрявшей между валунами, и я, наверно, должен бы задаться вопросом: какого черта я делаю? Ха. Но я точно знаю, что делаю.
— Что ты находишь романтичным? — спрашивает она.
— Когда девушка произносит «секс» или «член», — ухмыляюсь я.
Она упирается руками мне в грудь и отталкивается. Понимаю, что уже проиграл эту битву, поэтому не могу ничего с собой поделать.
— Я знаю, что ты находишь романтичным, — говорю я, немного смещая ее вес, так как прямо сейчас она сидит на моем члене — и не самым удобным образом.
— Бьюсь об заклад — не знаешь, — говорит она, прищурив на меня глаза и склоняя голову к спинке сиденья, выступающей сейчас в качестве стены.
— Романтика для тебя — это нестандартная ситуация, когда дождь поливает сверху, а мы делаем вид, что над нами сияет солнце; или, когда мы стоим на берегу залитого лунным светом океана, а вокруг нас разбиваются волны. И, конечно, после этого обязательные проводы тебя до дома, и ты знаешь, что нужно сказать «до свидания», хотя на самом деле хочется сказать «здравствуй».