.
— Что это значит? — мне очень любопытно узнать о его прошлом, но я не пытаюсь выглядеть слишком уж заинтересованной. Поскольку впервые он рассказывает о себе хоть что-то, и я не хочу спугнуть его, выглядя слишком настойчивой и назойливой.
— Перевод будет «Вор в Законе».
Я смотрю на него спокойно.
— Вор в Законе?
— Vor v Zokone — элитная русская криминальная организация, опирающаяся на очень строгий кодекс этики. Нарушение кодекса карается смертью. Когда я получил эти звезды, они многое значили. Сейчас очень многие молодые люди делают такие же тату, понятия не имея, что есть такая организация.
— А почему у тебя такие же на коленях?
— Звезды носят те, кто заявляет, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не встанут на колени и не будут сотрудничать с теми, кого мы называем мусором или свиньями, но ты, скорее всего, их знаешь — полицейскими и чиновниками.
— Так ты член этой элитной организации? — с опаской спрашиваю я.
— Был. Давным-давно.
Я вглядываюсь в его глаза, окаймленные роскошными густыми, мокрыми ресницами.
— Ты больше не входишь в эту организацию?
— Когда Советский Союз распался русская мафия изменилась. Кто был настолько глуп, тот быстро оказался за решеткой, умные скупили государственные ресурсы за бесценок и стали миллиардерами, другие нашли новое пристанище вдали от родины, чтобы заниматься гениальной контрабандой.
— Гениальной?
Он пожимает плечами, движение элегантное и не похоже на него.
— Они оказались умными мошенниками.
— Да. Например, что они делали?
— Окрашивали деревянный спирт в голубой, маркировали, как жидкость для ветрового стекла, партиями отгружали на танкерах в Россию, перекрашивали назад, и продавали, как водку. Цель — избежать уплаты налогов на спирт.
— Понятно, — тихо отвечаю я. — Так ты был один из тех, кто переехал в Англию?
— Эээ.... хмм.
— Ты запускал этот алкогольный лохотрон?
— Неа.
— Наркотики?
— Я использовал их. У меня до сих пор остались хорошие каналы, и я могу организовать крупную сделку.
— Наркотики убивают людей, — шепчу я.
Он смотрит на меня совершенно беспардонно и даже не стыдясь.
— Наркотики не производятся в России. Я просто посредник. Знаешь, кто охраняет поля мака в Афганистане и Южной Америке, сначала выясни, а потом начинай учить меня.
Я прикусываю нижнюю губу.
— Тогда чем ты занимался? Проституцией?
— Это отличный вид зарабатывания денег, но не для меня. Слишком неопределенно. Мне не нравится общаться с людьми, со всеми их зависимостями, навязчивыми идеями и стремлениями. Я люблю четкие и чистые операции.
Я киваю, с облегчением.