Я знаю, Тристан. Знаю.
Одним толчком он скользнул в мою тесноту с такой силой, что я почти закричала, выгибая спину, когда он вошел в меня. Пока левой рукой Тристан придерживал мою ногу, правой он ласкала мою грудь.
Его дыхание было тяжелым, когда он заговорил:
— Ты ощущаешься так хорошо, Лиззи… Боже… ты ощущаешься так…
Он затих, продолжая толкаться в меня. Быть так близко к Тристану — не только физически, но и эмоционально, со всей нашей тьмой — от этого хотелось плакать. Он прекрасен. Он напуган. И он реален.
Это не сон. Не мечты. Это реальность.
Он выскользнул из меня и развернул так, что мы оказались лицом к лицу.
Обхватив руками, он поднял меня, заставляя обернуть свои ноги вокруг его талии, и только его тело удерживало меня от падения. Он прижался своим лбом к моему и снова погрузился в меня.
— Не закрывай глаза, — умолял он. Его взгляд был наполнен вожделением, страстью и… любовью?
Или, может, это была моя собственная любовь, отражающаяся в его прекрасных глазах. В любом случае, мне нравилось то чувство, которое он пробуждал во мне. Он продолжал жестко входить в меня и медленно выходить. Моя киска дрожала, глаза закрывались, но я не позволяла им. Они должны оставаться открытыми. Мне нужно видеть его.
Я была в секундах…
В секундах от того, как мое тело отыскало путь к нему. В секундах от того, чтобы потеряться и найтись с Тристаном Коулом внутри меня.
— Я собираюсь… — пробормотала я, мое тело затряслось, и когда оргазм накрыл меня, мои слова оборвались. Глаза закрылись, и я почувствовала, как его губы прижались к моим, пока мое тело содрогалось напротив него.
— Боже, я люблю это, Лиззи. Я так сильно люблю, когда ты теряешь себя со мной, — он улыбнулся возле моих губ, когда я простонала.
— Я хочу всего тебя, — умоляла я. — Пожалуйста.
— Я твой.
Той ночью мы уснули в объятиях друг друга. В середине ночи мы проснулись, и он скользнул в меня снова. Вместе мы теряли себя друг в друге. На следующий день, рано утром, все повторилось вновь. Каждый раз, когда входил в меня, он словно извинялся за что-то. Каждый раз, когда целовал меня, он будто молил меня о прощении. И каждый раз, когда он смотрел на меня, клянусь, я видела его душу.
Элизабет
Проснувшись, я повернулась и обнаружила, что Тристан исчез из моей постели. Я засомневалась, а что, если прошлая ночь была лишь сном, но коснувшись подушки, я нашла записку.
«Ты такая красивая, когда храпишь. — ТК»
Я прижала листок к груди, прежде чем перечитать написанное снова и снова. И только звук работающей газонокосилки остановил меня от прочтения записки еще раз. Я натянула шорты и безрукавку, желая пойти посмотреть, как Тристан стрижет мой газон, и нежно поцеловать его в губы, но как только вышла на крыльцо, я остановилась.