— Иисус, — пробормотал Таннер. Фей бросилась к нему, чтобы помочь.
— Я в порядке, — сказал он, поднимаясь.
— Что ты… — мой голос дрожал. — Что ты сказал ему?
Фей нахмурилась.
— Лиз. Серьезно?
— Я просто… Он не потерял бы контроль просто так. Он не напал бы на тебя. Таннер, что ты ему сказал?
Он саркастично рассмеялся и сердито сплюнул кровь.
— Невероятно. Я едва могу открыть правый глаз, а ты спрашиваешь меня, что я сказал ему?
Мое горло сжалось, слезы жгли глаза.
— Прости, прости меня. Просто, он не из тех, кто теряет контроль вот так.
— Не он ли столкнул тебя с холма, Лиз? — нахмурилась Фей.
— Это был несчастный случай. Я оступилась. Он никогда бы не навредил мне, — как она может даже думать о нем таким образом? Тристан был рядом с ней, когда она нуждалась в нем! Как она могла так быстро отвернуться от него? Все собравшиеся стояли вокруг нас со страхом в глазах. Все дамы из книжного клуба шептались о Тристане, называя его монстром. Каждый осуждал меня за любовь к такому чудовищу.
— Ага. Я уверен, что это тоже был несчастный случай, — проговорил Таннер, показывая на свое побитое лицо. — Он монстр, и он опасен, Лиз. Это только дело времени, когда он сорвется на тебя тоже, или, что еще хуже, на Эмму. Я собираюсь показать тебе, Лиз. Я собираюсь найти правду об этом парне и показать тебе его секреты. Тогда, может быть, ты будешь доверять мне.
Я вздохнула.
— Мне нужно идти.
— Идти? Идти куда? — спросил Таннер.
Найти его.
Понять, что случилось.
Убедиться, что он в порядке.
— Мне просто нужно идти.
Тристан
6 Апреля, 2014
Два дня до прощания
— Ты не ел несколько дней. Пожалуйста, Тристан. Просто съешь несколько кусочков сэндвича, — молила мама, сидя напротив меня. Звук ее голоса раздражал меня все больше и больше с каждым днем. Она поставила тарелку передо мной и снова попросила меня поесть.
— Я не голоден, — ответил я, отталкивая от себя сэндвич.
Она кивнула.
— Мы с отцом волнуемся за тебя, Трис. Ты не говоришь с нами. Не пускаешь нас. Ты не можешь просто держать все свои эмоции запертыми вот так. Ты должен поговорить с нами. Дай мне знать, о чем ты думаешь.
— Ты не захочешь знать, о чем я думаю.
— Я хочу.
— Поверь мне, нет.
— Нет. Я хочу, милый, — она потянулась, положив свою руку поверх моей, почти утешая меня.
Я не хотел ее утешения.
Я хотел, чтобы она оставила меня одного.
— Хорошо. Ну, если ты не можешь говорить с нами, по крайней мере, поговори со своими друзьями. Они звонят и приходят каждый день, и ты не сказал им ни слова.
— Мне нечего сказать кому-либо, — встав из-за стола, я повернулся, чтобы уйти, но остановился, когда услышал, как плачет мама.