Кеннет наделал много шума, когда падал, так что очень скоро охранники будут здесь, чтобы разобраться в том, что произошло.
Я схватила стул и поставила его возле двери, подперев ручку так, чтобы им пришлось приложить много усилий, чтобы попасть сюда. Потом пошла в ванную и смыла кровь со своих рук, пытаясь не думать о том, чья она.
Хёдраген будут искать меня, и я хорошо усвоила, когда росла в Дольдастаме, что благодаря моим светлым волосам, я выделялась из толпы. Мне нужно было их спрятать.
Я подбежала к шкафу и схватила куртку, затем снова запрыгнула в кухонный лифт и приготовилась бежать.
— Да, сир. Я понимаю. Конечно, сир, — Ридли говорил по сотовому телефону. — Я буду.
Мужчина стоял в гостиной спиной ко мне. Он все еще был в форме Оверсте с серебряными эполетами на плечах. Когда отключил телефон, то провел рукой по волосам и тяжело вздохнул.
— Кто это был? — спросила я.
— Черт побери, Брин! — Ридли повернулся ко мне лицом, и его удивление быстро сменилось облегчением, когда он бросился ко мне. — Что ты здесь делаешь?
— У тебя задняя дверь не заперта. — Я жестом указала в сторону двери у себя за спиной.
Он откинул капюшон меховой куртки назад, чтобы лучше меня видеть, и скривился при виде моего глаза, который должен был почернеть к настоящему моменту.
— О, Брин.
— Настолько плохо?
— Я не совсем уверен, ты спрашиваешь о глазе или ситуации? — сказал он. — Но ситуация не очень. Я только что вернулся домой с работы, и глава Хёдраген сообщил мне, что ты была арестована за измену, сбежала из тюрьмы, затем убила Каспера и принца Скояре, прежде чем снова сбежать.
— Все было не так. — Я покачала головой. — Я никогда бы не обидела Каспера и даже говорила ему, что он не должен идти со мной. Потому что Тильда…
Слова застряли в горле, когда я осознала, что произошло. Каспер по-своему стал моим другом. Он был хорошим и способным, и он был мертв. Не говоря уже о том, что эта потеря значила для Тильды. Муж моей лучшей подруги, ставший им менее суток назад, и отец ее не рожденного ребенка был убит.
Но я не могла позволить этому навалиться на меня всей тяжестью, потому что, если это случится, я рухну и буду рыдать.
— А обвинение в измене — это бред сивой кобылы. Я никогда бы не сделала ничего, что могло бы навредить этому королевству. Я пыталась защитить его. Это был Кеннет. Он поддерживал Константина, а я хотела сохранить короля в безопасности. А потом все так быстро произошло, и я выбралась оттуда так быстро, как смогла. Я спустилась на кухонном лифте в подвал, а потом перебралась по куче мусора на внешнюю сторону, и мне пришлось красться вокруг города, что бы так скоро, как только возможно, добраться сюда. Но я не делала того, в чем меня обвиняют. Я не делала.