Лизбет промокнула рот салфеткой прежде, чем ответить:
— Носили, когда я была юной девушкой, все было по-другому. Гораздо строже.
— Все меняется, бабушка, — Линнея сознательно выбрала эти слова, глядя на Лизбет. — Микко ведет нас в более справедливую эру.
Оказавшись дома, королева снова начала красить губы. К счастью, она накрасилась тёмно-розовой вместо обычной ярко-красной, которая больше подходила к ее бледному лицу. Ее кудри до плеч свободно спадали, обрамляя лицо, а руки были украшены несколькими браслетами с драгоценными камнями.
На обед все оделись официально, включая Кеннета, чей металлическо-серый костюм выглядел, как акулья кожа, из-за легкого блеска ткани. Хотелось бы мне сказать, что я не заметила, как поразительно он выглядел в нем, но это было невозможно.
— Справедливость никогда не должна осуществляться в ущерб безопасности, — сказала Лизбет, и ее тон бросал вызов любому, кто мог с ней не согласиться.
— Безопасность никогда не должна ограничивать удовольствие, — Кеннет бросил ей вызов с широкой улыбкой, которая заставила Микко хмуро взглянуть него через стол.
— Простите моего брата. Он никогда не был известен серьезным отношением к вещам, — сказал король Микко, заговаривая впервые с начала обеда. Он всегда немного поражал меня, когда подавал голос, отчасти потому, что делал это редко, а отчасти из-за абсолютной весомости его голоса.
— Простите моего брата, — парировал Кеннет. — Он, как всегда было известно, не понимает шуток.
— Вы оба, ведите себя прилично, — сказала Линнея твердым, но приглушенным тоном. В этот момент она выглядела усталой не по годам, и я заподозрила, что не впервые ей приходилось напоминать братьям о соответствующем поведении. — У нас гости.
— Вы говорили об изменениях, — сказала я, пытаясь изменить тему. — Происходили ли изменения в охране в последние годы?
— Ничего драматического. — Микко отодвинул от себя суповую тарелку, съев всего несколько ложек, и дворецкий поспешил убрать ее. — Большинство изменений происходило под руководством моего отца. Он оптимизировал охрану и поручил Бэйлю Ландину внедрить изменения.
Кеннет сделал глоток вина и усмехнулся:
— В королевстве поговаривают, что это произошло из-за его обостренного чувства справедливости и приверженности равноправному обществу, но правда состояла в том, что наш отец был большим скрягой. Он скорее сохранил бы хранилище полным, чем заплатил бы надлежащее жалование, поэтому пришлось уменьшить охрану.
За спиной Линнеи я увидела, как Сирано кивнул головой, соглашаясь.
— Кеннет! — Ахнула Линнея. Ее возмущение казалось смешным, особенно учитывая, что Микко и Лизбет не обратили внимания. — Не правильно говорить о мертвых плохо, особенно о вашем короле.