Я начинаю волноваться, что Оз прав.
Но не по поводу нападения на нас и изъятия нашего оружия. И определенно не в том, что он привязывает нас — Солану, Ареллу и меня — к самым крепким пальмам в роще, говоря, что мы будем потеть здесь, пока не будем «готовы сотрудничать».
Но тот факт, что он смог сделать все это: создать своего рода странный вихрь вокруг нас, распугав все ветры, делает довольно трудным спор о том, что сила боли не эффективна.
Давай Западный… настало время доказать, что ты — большой и легендарный, как и те вещи, который ты должен делать…
Я закрываю глаза и жду, когда мои инстинкты прошепчут что-нибудь, что вытащит нас из этой передряги. Но все, что я слышу, это скрип пальм, щебет жуков и вопли разрушенных порывов, проносящихся мимо нас, заманивающих нас в ловушку теплом и циркулирующим песком.
Солнце только что поднялось, таким образом, мы потеряли не менее семи или восьми часов.
Похоже у меня полное фиаско в амплуа героя.
— Ты сейчас опять вывихнешь локоть, — предупреждает Солана, когда я пытаюсь, извиваясь, высвободиться из моих пут.
— Если это потребуется, чтобы выбраться отсюда, то я пойду на это.
Но все, что в действительности происходит, я обдираю кожу.
Я проклинаю отца за запасы веревки промышленной прочности в гараже, которую даже разъяренным слонам не порвать… хотя думаю, что мне нужно быть благодарным за то, что Оз не использовал ветры, чтобы связать нас.
— Побереги энергию, — говорит мне Арелла. — Этот вихрь не отличается от Водоворота. Он не убивает нас… а медленно иссушает нашу силу. Оз удостоверился, что я не сбегу.
Горечь в ее голосе напоминает мне, что Оз не в первый раз сажает ее под замок… только это первый раз, когда она этого не заслуживает.
— Почему ты отказываешь учиться? — Я должен спросить.
Она пожертвовала всем в своем стремлении к контролю.
Своей дочерью.
Своим мужем.
Даже своей собственной жизнью.
Но, когда предоставился шанс изучить эту невероятную новую силу, она приняла решение быть привязанной к дереву.
Арелла долго смотрит в небо, и я решаю, что она не собирается отвечать. Но тогда она шепчет:
— Я никогда не смогу разрушать ветер.
Ее тело дрожит от этих слов, и я…
… не уверен, что чувствовую по этому поводу.
Она убила моих родителей несколькими щелчками запястья. Она действительно думает, что ветер важнее их?
С другой стороны, если даже она не готова пересечь это черту…