И тут ее взгляд привлекло смазанное движение в углу кабинета. Нагой орк с распущенными золотыми волосами выпустил в воздух струйку сизого дыма и радостно оскалился. А затем, подхватив с секретера стопку бумаги и карандаш, вальяжной походкой совершенно не стесняясь своей наготы и торчащего параллельно полу осадного бревна, подошел к баронессе сзади. Он водрузил рядом с нею бумагу, похлопал по оттопыренному белому заду ладонью и взял в руку свой… свое… Элизабет никак не могла подобрать слово, чтобы назвать то, что сейчас входило сзади в баронессу Шанари, как-нибудь прилично. Был бы здесь Эриндриэль. он бы придумал, а у нее от впечатлений мысли разбегались и голова кружилась. Богатство! Вот! Свое богатство! Ой, может, и у нее просыпается литературный талант? Это было бы так здорово, написать роман про маркизу и принца. Ах, как заманчиво!
Элизабет отвернулась. Отчего-то златовласый орк вызвал у нее трепетный интерес. Он был так гармонично сложен, так бесстыден в своей наготе и свободе, что ее это возбуждало! Да! Возбуждало! Ну и что! Он кобель! И орк! И страшный! А она любит эльфа!
Только успокоив сердцебиение и загнав щекочущее чувство предвкушения в глубину сознания, она вновь рискнула посмотреть, что творится в кабинете. Шаман, обхватив когтистыми пальцами толстый зад Шанари, прижимался к нему пахом и с рычанием двигался в рваном темпе, то резко подаваясь вперед, то далеко отклоняясь назад. Его золотые волосы падали на лицо, и он то и дело дергал головой, откидывая их назад.
Элизабет не хотела смотреть, но взгляд, словно волшебством, тянуло в ту сторону. Правильнее было убежать, пока ее не заметили. Запереться в своей комнате и погрузиться в мир грез с новым романом, но ноги будто приросли к полу, а тело совершенно не желало уходить, с жадным любопытством ловя каждое безмолвное движение открывшейся взору картины.
Вдруг хан Дри схватил лист бумаги, лежащий на столе, водрузил его на широкую спину баронессы и что-то лихорадочно застрочил, не прекращая движений.
— Нравитсссся? — прошелестел мужской голос, и Элиза едва удержалась, чтобы не закричать.
Дверь в кабинет с грохотом захлопнулась, погасли разом все свечи, и только приторно-сладкий запах стал сильнее, а Элизабет поняла, что находится наедине с разлагающимся зомби! И никто ей не поможет, потому что в кабинете ее не слышат точно так же, как не слышит их она!
— Я п-пойду? — прошептала Элиза и сделала маленький шажок в сторону, нащупывая в темноте стену и крепче прижимая к груди книги.
— Куда же ты спешишшь? — шептал голос — Воровка!