После её завершения, Всеслав поднялся на окровавленный помост и вновь заговорил с людьми.
-- Жестоко ли я поступил с этими людьми? - он указал на тела и отрубленные головы. - Конечно, жестоко! Но не осталось у нас иного выбора. Бедная земля наша доведена мятежниками, предателями и бандитами до крайнего истощения. Мягкость и милосердие уже не смогут спасти её. Остаётся лишь последнее средство, крайнее средство. Так и только так будет с каждым, кто бросит вызов державной власти.
Толпа одобрительно загудела. Всеслав неожиданно обратился к Николаю, призывая его подняться на лобное место.
-- Мой дядя, Николай Строгов, много лет верой и правдой служил моему отцу, Лесьяру Строгову. Служил и мне. Пока в один прекрасный день не вознамерился предать меня. Предав меня, он служил моему брату Петру. Но и его он тоже предал.
-- Нет, что ты, Всеслав! - Николай Строгов в ужасе сорвался на истерический крик. - Я верен тебе! Верен!
-- Вот как? И в случае надобности ты отдашь за меня жизнь?
-- Отдам жизнь даже не раздумывая!
-- Даже не раздумывая, вот как? Это очень хорошо. Казните его!
Рослые гвардейцы навалились на Николая как раз в тот момент, когда он потянулся к рукояти меча. В два счёта они разоружили его, сняли плащ и положили голову на плаху. Три взмаха топора навсегда вычеркнули исправника Дворцовой стражи Николая Строгова из земной жизни.
***
Конница Лютогоста шла за ними по пятам уже несколько суток. Пётр сбился со счёта. Охрана понесла большие потери, еда заканчивалась. Ладья Поместной стражи везла их в течение двух дней вверх по течению Рустовеси, после чего их высадили, дали в дорогу денег и попрощались. Ладья скрылась из виду, а они остались. В окрестных селениях удалось раздобыть повозки и лошадей. А вскоре оказалось, что беглецов преследует Лютогост, который ведёт конную сотню. Час назад уставшие и голодные беглецы заперлись в остроге, что находился в месте, где воды Тумавеси соединялись с волнами Рустовеси. Это была граница Гужвоземья. Дальше лежали владения Дома Юрьевых. Начальник гарнизона принял их весьма радушно, предложив им еду, кров и ночлег. Теперь нужно было думать, что делать дальше. Пётр пытался. В конце концов он державный князь и все ждут его решения.
Егор Михайлов без аппетита ковырялся ложкой в остывшей гороховой похлёбке. Всякое бывало в жизни. Но как он умудрился посадить на ладью своего князя, его жену, ребёнка, жену Лютогоста с детьми, залезть на борт сам, а свою собственную супругу забыть. Как?! Он увидел, что Агата осталась на песке только когда ладья уже стала править к центру реки. Видел, как Агату окружили конники Всеслава Строгова. Егор был готов броситься ей на выручку, приказал капитану разворачиваться обратно, но тот отказался. Пётр был склонен вернуться за Агатой, но тут вмешался этот дерьмец Корнил Шахов. Он убедил князя, что шансов забрать жену Егора уже нет и рисковать нельзя. Когда Егор выхватил саблю и бросился на офицера Дворцовой стражи, командовавшего ладьёй, Корнил помог скрутить строптивого начальника охраны. Агата осталась на берегу. Что с ней сейчас? Скорее всего конники просто её изнасилуют и убьют. Если только среди них не найдётся офицера, который мог бы их урезонить. Если она цела, то что думает? Наверняка решит, что Егор бросил её специально. Он знал жену и понимал, о чём она подумает. Сначала отобрал у неё сына, а потом бросил саму. Вот, что она решит! Остывшая гороховая похлёбка наконец привлекла его внимание. Егор ещё некоторое время размешивал её деревянной ложкой, а потом принялся хлебать.