Предельный князь Суломатья не знал чем оправдаться. Вейкко неумолимо притягивал его взгляд. Но посмотрев на друга, Чернек Озеров моментально отводил глаза, словно обжигаясь. Как будто мудрейший был раскалённым углем. Коричневые зрачки главного хранителя храма Юма и Живы нагревали воздух в комнате, делая зал Большого совета невыносимо душным. Ещё никогда глава Дома Озеровых не чувствовал себя таким мелочным и ничтожным человечком, которого заставляют держать ответ за совершённый им низкий позорный поступок.
- Послушай, - наконец произнёс Чернек, - у меня не было выбора. Лесьяр Строгов мой господин и я обязан выполнять его приказы. Давай я сейчас распоряжусь и нам принесут по чаше хмельного мёда.
Вейкко вскочил со скамьи и Чернек поймал себя на том, что его сильное тело сжалось и невольно отпрянуло назад, словно котёнок на которого замахнулись ладонью, чтобы ударить.
- Какой ещё мёд, друг мой? Как ты можешь думать о хмельных напитках, когда Мроз и Килма уже покусились на то, чтобы захватить всё живое в свои лапы? Нужно немедленно поднимать восстание против Лесьяра Строгова!
- Какое ещё восстание? - опешил Чернек.
- Пока не поздно, нужно собрать войска всех храмов и предельных князей, привлечь крепких мужчин со всех земель и сословий и немедленно выступать на Древгород. Ты ведь пойдёшь вместе со мной?
- Вейкко, послушай...
- Ты идешь со мной?
- Я... Я не могу поднимать восстание. Это будет предательство. Я клялся Лесьяру Строгову в верности. Мы вместе воевали.
- Неужели ты стал союзником зла, Чернек? Если державный князь взялся уничтожить Благую веру и жизнь, значит ты свободен от всех клятв.
- Я клялся ему в верности у Чёрного кургана. Вся Рустовесская земля была тому свидетелем.
- Он уже не тот человек, что принимал твою присягу. А в прочем не важно, плевать на тебя! Храни верность тому, чьим разумом владеют Мроз и Килма. А я немедленно поеду в храмовое держание. Да! Я выступлю с Храмовой дружиной, подниму людей, подниму все города. Ты всегда сможешь присоединиться.
Вейкко решительно направился к выходу.
- Но ты же не воин!
- Зато воины пойдут со мной.
Опустошённый Чернек осел на скамью, на то самое место, где только что сидел мудрейший храма Юма и Живы. "Плевать на тебя!" - крутилось в голове предельного князя. Эти слова старого друга поразили его больнее, чем копьё киврийского пехотинца, что девятнадцать лет назад пробило его кольчугу и вонзилось в правый бок, оставив глубокий шрам на всю жизнь. Что сейчас будет делать мудрейший? Особенно в том настроении в котором он выбежал из зала Большого совета. Сомневаться не приходилось. Сейчас ворвётся в казармы Старшей дружины, начнёт с дикими воплями будить своих латников, кричать о восстании, священной борьбе, растормошит дружинников Чернека. От шума проснётся пристав Тайной стражи Лавр Крутов, услышит о мятеже, натравит на Вейкко своих головорезов и пойдёт бойня. Во имя Юма и Живы, за что это всё свалилось на его голову? Что делать в таком положении предельному князю? Он не может позволить тайным стражникам убить его друга в своём собственном доме. Но напав на прихвостней Лесьяра, он немедленно станет мятежником. Все рати Строговых, Клыковых, Булатовых и Волковых двинутся против него. Как быть?