Ха! Если бы я был Генри Морганом, я бы, может быть, и повелся на эту должность. Даже если бы я был просто О'Брайеном, то скорее всего, клюнул бы на предложение. Однако Питер Блад — не такой дурак. Въехать в Порт-Ройял за три года до знаменитого землетрясения? Я еще не сошел с ума. Да и вообще кидать людей, которые пошли за мной и доверились мне — это полное свинство. Ни одна должность того не стоит.
Но самое мерзкое — что лорд Уэйд, чувствуя себя хозяином положения и находясь в уверенности, что делает нам великую милость, еще и нотации нам принялся читать. Дескать, нам нужно искупить свое пиратское прошлое. Ага. А наше пребывание на плантациях кто искупать будет? А неправедный суд? Виселицы по всему Бриджуотеру? Убитых, ограбленных и изнасилованных жителей, которые вообще не имели к восстанию никакого отношения?
Лорды-то не пострадали. Все те, кто служил Якову, перебежали на сторону Вильгельма. А Черчилль так и вовсе вместе с войском переметнулся. Хотя стоит ли его осуждать, если в лагерь Вильгельма уехала даже дочь Якова? Да тот же Сендерленд, приславший к нам лорда Уэйда, прекрасно чувствовал себя при разных правителях. Ну и о чем разговаривать с этими людьми? Они считают себя высшей кастой. Думают, что могут распоряжаться нашими жизнями и судьбами, а мы должны быть счастливы от того, что нам позволено им служить. Тьфу!
Поняв, что губернаторская должность не произвела на меня нужного впечатления, лорд Уэйд выложил на стол свой последний козырь — пообещал меня представить ко двору. Типа, король милостиво мне кивнет, подтвердит мой баронский титул и пожалует мне особые полномочия. В конце концов, даже на Бекии я смогу приносить Англии пользу. Уничтожать корабли противника, присылать нужные товары и поддерживать честь флага.
Последнее предложение произвело на моих ребят ошеломляющее впечатление. Кажется, даже одна только мысль воочию увидеть короля приводила их в замешательство. Мало кто из пиратов взлетал так высоко, хотя прецеденты, безусловно, были. Да и меня, честно говоря, данное предложение поразило. Было понятно, что это самый большой козырь. И что больше этого мне Вильгельм не предложит. Но у меня появилась весьма занятная идея.
Захватывая Бекию, я надеялся, что Европе еще долго будет не до нас. Но планы они на то и планы, чтобы периодически накрываться медным тазом. Похоже, я слишком уж нашумел и приобрел чересчур большую известность. А раз меня заметили, то в покое не оставят. И с этим нужно было что-то делать.
Первое, что пришло мне на ум — устранить угрозу. Раз уж Вильгельм так любезно пригласил меня в Англию, следовало воспользоваться предложением. И прикинуть, нельзя ли избавиться от слишком резвого короля. До сих пор практика индивидуального террора казалась мне довольно бессмысленной, но в данном случае — это неплохой выход. На волне смуты Яков II наверняка попробует вернуть себе трон, а поскольку союзников у него в Англии почти нет, дело это будет нелегким. Словом, на какое-то время в Англии наступит смута, и всем будет не до меня.