- А почему же тогда?
- Оскорбление одного из членов триумвирата. Такое не прощают никому, - Дагера все же ответила, пусть и поколебавшись.
- Триумвирата? - Зепар с интересом посмотрел на нее. - Как и большинство непосвященных, я понятия не имею о том, как у вас все устроено, поэтому мне это мало что говорит.
Скажет или нет? Он поймал себя на том, что наблюдает за этой женщиной с интересом кошки, поймавшей в свои лапы мышку. Как далеко Дагера готова зайти ради того, чтобы добиться его благосклонности?
- Арасами управляет триумвират. Самые сильные из высших. Каждому подвластен один из наших миров.
- Значит, у арасов тоже есть несколько подвластных миров? - с интересом проговорил Зепар. - Но единого верховного повелителя нет?
- Именно так. Если нужно решить спорные вопросы, это обсуждается членами триумвирата. Когда не удается прийти к одному выводу, дело решает голосование. Мой отец был одним из членов триумвирата, когда решался вопрос об устранении Велиара. И именно его он оскорбил. Сразу после этого арасы порвали всякие отношения с демонскими мирами.
- Понимаю. Велиар никогда не умел сдерживать язык, - усмехнулся Зепар. - Но ты сказала: был. Твой отец больше не занимает этот пост?
Дагера некоторое время пристально смотрела на него, потом ее губы тронула странная улыбка.
- Около пятидесяти лет назад он умер. Его место занял единственный потомок, обладающий таким же магическим потенциалом.
- Совпадение в сроках наводит на определенные размышления, - Зепар боялся поверить вспыхнувшей догадке. - Ты помогла мне после того, как умер отец. Почему именно тогда?
- Потому что нельзя нарушить прямой запрет члена триумвирата, - она чуть сжала подлокотники кресла. - Тебе будет трудно это понять. Между арасами существует связь на особом уровне. Чем-то это сродни коллективному разуму некоторых насекомых. Прямому приказу тех, кто рожден повелевать остальными, сопротивляться почти невозможно.
Зепар задумчиво посмотрел на нее, осмысливая сказанное.
- Значит, ты и правда не могла помочь раньше? Тебе это запретили?
- Ты не представляешь, как я убеждала отца пересмотреть решение!
Она вздохнула, не сводя с него выразительных голубых глаз, в которых не было ни капли высокомерия или фальши. Что если эта женщина говорит правду и все это время он напрасно ее ненавидел? Это открытие вызвало даже что-то вроде чувства вины, но Зепар тут же отогнал его. Пусть она ни в чем не виновата, но ей не стоит надеяться на то, что между ними что-то изменится. Никаких особых чувств он к Дагере не питал. Впрочем, как и к большинству тех, кто его окружал. Скорее, это его можно назвать бесчувственной сволочью, чем эту араску. Губы Зепара при этой мысли тронула улыбка. Пусть так. Его это мало заботит. Так даже легче. Иногда излишняя чувствительность только все осложняет.