Первой мыслью было снова бежать. Но Арина отбросила ее, как нереалистичную. Она уже пробовала. Результат известен. Еще удивительно, почему он после этого позволил ей жить.
Девушка снова прошлась по комнате и резко опустилась на кровать. Мозг лихорадочно работал, ища выход. Но выхода не было. Она оглянулась на сиротливо лежащий на полу дневник и метнулась к нему, как к спасательному кругу, в тайне надеясь, что предмет желания Влада этот выход все же нашел и вырвался на свободу.
Но вместо этого Арина все глубже погружалась в личный ад этой незнакомки из позапрошлого столетия. К внутреннему омерзению и холодящему ужасу добавилось смутное ощущение узнавания. Словно она все это уже читала или... видела. Девушка оторвалась от чтения и нахмурилась. Ее не покидало стойкое чувство дежавю, что все это уже было. Но ведь она никогда прежде не знала ни о дневнике, ни о Владе. Дернув головой, чтобы прогнать странные ощущения, Арина вновь окунулась в жизнь вампира, точнее его жертвы. Иного слова она подобрать не могла.
Я подарил ей тринадцать темно-бордовых роз, как знак моей страсти. Но она бросила их к моим ногам...
Арина дернулась, а душу ее затопил леденящий холод. Тринадцать роз. Темно-бордовых роз. Именно столько ей когда-то подарил Александр. Влад же дарил только белые. Почему?
Девушка растерла затекшую шею и перевернула очередную страницу. Да, к ней Влад был более благосклонен. Впрочем, она и не сопротивлялась как та женщина. Хотя помнится, мужчина не особо на чем-то настаивал после ее возвращения. Он готов был принять наказание. Или это была лишь игра, дабы получить ее согласие?
Каждая последующая запись была страшнее предыдущих. Да Влад был настоящим садистом! И самое ужасное - он упивался страданиями своей пленницы и будто подсел на них, как на наркотик, с каждым разом придумывая все более изощренную пытку.
До конца дневника оставалось совсем немного, а Арину уже колотила крупная дрожь так, что она с силой стискивала зубы, чтобы они не стучали. Дрожащие пальцы с трудом перелистывали страницы. Слезы лились из глаз непрерывным потоком. Девушка уже даже не обращала на них внимание. Она будто вместе с той незнакомкой проживала всю боль и унижения, какими награждал ее Влад. Словно все, что тогда происходило, было с ней.
Арина снова подняла голову от тетради. Сны! Она все это видела в своих снах! Осознание накрыло ее подобно лавине, заставив задохнуться. Как такое может быть? Как могла она видеть то, чего никогда не знала? Рука девушки непроизвольно потянулась к шее и несильно сжала ее. Арина рванула к длинному узкому зеркалу, горизонтально висящему на стене у дверей в ванную комнату. Оттуда на нее смотрела незнакомая девушка со спутанными волосами, красными от слез глазами с размазанной тушью и опухшим носом. И сколько бы она не вглядывалась в собственное отражение, ответов не находила. Как она, Арина Воронцова, родившаяся двадцать пять лет назад в этом городе, могла знать то, что произошло почти двести лет назад? Взгляд упал на дневник. Девушка медленно повернулась к зеркалу спиной и уставилась на тетрадь так, словно это было самое страшное чудовище, которое вот-вот оживет и бросится на нее. Она сделала несколько неуверенных шагов к кровати и снова остановилась, развернулась и стремительно отошла к окну. Уже давно была ночь. Арина бросила очередной взгляд на дневник, вытерла руками слезы, еще больше размазав тушь, и вернулась к чтению. Ей необходимо было узнать, какая же связь между ней и той женщиной. Насколько она поняла из предыдущих записей Влада, потомков у нее не осталось. Он об этом позаботился.