Я тяну Дарнелла вниз, на сиденье, а он мягко так говорит:
— Ты знаешь, у меня нечем предохраниться. Я об этом не подумал.
— Знаю, — говорю я, и целую его глаза, и кладу пальцы веером ему на спину.
И думаю, что, если сейчас над нами пролетит вертолет, светя своим прожектором, они оттуда увидят, что мои руки прикрывают шею Дарнелла сзади, там, где кожа такая мягкая и нежная.
Susan Straight «Two Days Gone»
Copyright © 1990 by Milkweed Editions
Опубликовано в «Норт америкен ревю»
© А. Сошальский, перевод
Аллен Вир
Техасская cвадьба
Единственная дверь в комнате без окон отворяется и впускает внутрь плеск дождя, поливающего улицу; луч света косо ударяет в ряды бутылок и стаканов. Человек в длинном клеенчатом плаще, хлопающем по ногам, входит в бар. На мгновение наклоняет голову, словно в молитве, и вода потоком стекает с широких полей его шляпы.
— Проклятая галвестонская погода, — говорит вошедший, ни к кому не обращаясь. — Льет как из ведра, но солнце светит. — Он останавливается у стола рядом с дверью, за которым между двух мужчин сидит шлюха. Обе руки ее заняты делом — по руке на коленях у каждого.
— Дождик с солнцем, — откликается шлюха. — Дьявол бьет свою жену.
Человек вдет к стойке бара. Вода капает с его плаща и растекается по утрамбованному земляному полу; сапоги кажутся огромными от налипшей грязи. Левый глаз словно застыл и вовсе не двигается, правый прыгает, словно блоха. Над верхней губой, как тонкие белые усы, тянется шрам. Человек сует руку под дождевик, и на стойку брякается длинноствольный армейский пистолет. Правая рука покоится на рукоятке пистолета, левая лежит рядом. Обе они коричневые, как доски бара, если не считать темного витого шрама на тыльной стороне левой кисти, похожего на дырку от сучка. Указательный палец этой руки заканчивается на второй фаланге, остальные кончики пальцев расплющены, грязь черными, как деготь, полумесяцами набилась под толстые ороговевшие ногти. Рука со шрамом непринужденно, естественным движением, тянется глубоко вниз за стойку и возвращается с полной бутылкой рома. Прихватив мелкими желтыми зубами кончик пробки, человек тянет бутылку от себя и выплевывает пробку под ноги, в плевательницу. Глядя неподвижным глазом в пустоту, наклоняет бутылку и несколько мгновений поливает ромом стойку, пока бармен не подставляет под струю пустой стакан. Пальцы левой руки разжимаются, чтобы принять его. Правая рука не сдвинулась с пистолета. Он затыкает бутылку розовым обрубком пальца и, запрокидывая одновременно стакан и бутылку, пьет до дна, не пролив ни капли.