Я вспоминаю слова стюардессы об экипаже самолета, о том, что Тэйт обычно летает с одними и теми же людьми, но сегодня были новые пилоты. Могли они?..
В любом случае сейчас это не имеет значения. Все уже произошло. И тем не менее я не могу побороть панику, лихорадочно пытаясь нащупать кнопку и поднять стекло, в то время как Хэнк понемногу пытается проехать через небольшую толпу.
– Шарлотта, Шарлотта! – кричат папарацци. – Каково это – встречаться с самым сексуальным мужчиной на Земле? Вы познакомились с его родителями? Почему вы – почему сейчас? Он признался вам в любви?
Они не знают о том, что случилось, – что между нами с Тэйтом все кончено и поэтому я вернулась раньше. От этой мысли мне становится еще хуже.
Стекло наконец-то ползет вверх, изолируя меня от внешнего мира. Хэнк выворачивает на дорогу и давит на газ, уезжая от вспышек фотокамер.
* * *
Бабушка не стремится облегчить мое положение – по крайней мере поначалу.
– А ты чего ждала? – спрашивает она.
Совершенно раздавленная я ссутулившись сижу за столом, мой чемодан все еще стоит в коридоре.
– Это была ошибка, – выдавливаю из себя я. – Мне не стоило ехать.
Я вспоминаю о толпе фотографов в аэропорту, о вспышках камер. Миа говорит, что фотографии уже в Сети. В такие моменты я рада, что у меня нет Твиттера, Инстаграмма или Снэпчата, и мне не приходится смотреть на гифку, как я снова и снова пытаюсь поднять стекло.
Бабушка складывает полотенца в стопку и поправляет ряд баночек со специями на кухонной столешнице. Она расстроена. Когда она расстроена, она ходит туда-сюда, суетится, пытается чем-то занять руки.
– Прости, – говорю я ей. – Ты была права. Ты была совершенно права насчет него.
Она поворачивается и смотрит на меня, и я с удивлением понимаю, что в ее глазах стоят слезы.
– Бабушка, – едва слышно произношу я. – Мне так жаль.
Она делает глубокий вдох. Она обнимает меня.
– Все будет в порядке. Хорошо, что ты поняла это сейчас, пока все не зашло слишком далеко.
Но сейчас в ее объятиях я не могу подавить ощущение, что на самом деле все уже зашло слишком далеко. Я слишком далеко зашла. Я пережила слишком много. И теперь не знаю, как мне пережить что-либо еще.
Я возвращаюсь к учебе с облегчением – теперь мне есть чем занять свои дни. Последнюю неделю зимних каникул я почти безвылазно просидела дома, избегая любых напоминаний о Тэйте. Правда, отработала несколько внеурочных смен в магазине, но этого оказалось недостаточно, чтобы отвлечься.
Этим утром по пути на урок английского Карлос, обняв меня за плечи, вынуждает идти с ним в ногу.