– Ладно, ты такое пережил, что не мудрено испугаться. Это и у других, даже самых сильных и смелых, бывает! – успокаивающе сказал он Звениславу.
Но тот и не подумал принимать руку помощи:
– У других бывает. А у меня всегда! – с горечью отозвался он и, едва не плача от собственного бессилия, добавил: – И, сколько себя помню, я всегда был таким. Думаешь, мне самому это нравится? А поделать с собой ничего не могу! Как только захочу смелым стать, так сразу же… ой!
– Ну что там на этот раз? – поморщился Славко.
«Ну, прямо и смех и грех с этим купеческим сыном».
А тот наклонился к нему и беспомощно прошептал:
– К-кажется, он меня тронул!
– Эх ты, – засмеялся Славко. – Это же он начал в себя приходить!
– Точно, шарит руками везде… – взглянув на гонца, подтвердил Звенислав. – Ой-ой, вот – опять!
– Да нужен ты ему больно был! Это же он грамоту ищет!
– Смотри, смотри, глаза открыл, осматривается, нас увидал… ой!
Гонец, в котором, после того как Славко отер с его лица кровь, только теперь можно было признать Доброгнева, с трудом огляделся по сторонам и слабым голосом прошептал:
– Где я? Кто… вы? Сумка моя… грамота – где?!
– Мы – свои, русские! – подавшись к нему, горячо зачастил Славко. – Рядом весь, мы тебя сейчас туда перенесем, там тебя быстро вылечат! А грамота… грамоту половцы увезли!
– Половцы, засада… я думал, все это мне только пригрезилось, а это выходит – правда?!. – еще сильней, чем от боли, сморщился Доброгнев.
– Не кори себя – я видел, как ты отбивался! – тихо сказал ему Славко.
– И я… слышал! – чуть запнувшись, добавил Звенислав.
Доброгнев посмотрел на одного отрока, на другого и с горечью усмехнулся: 65 – Какая польза от того, если грамота у половцев! Где они теперь? М-мм-м!
– Славко! – встревоженно предупредил Звенислав, заметив попытку гонца привстать. – Он встает!
– Вижу! – кивнул Славко, а затем, посмотрев на Доброгнева, строго сказал: – Лежи, гонец, тебе нельзя двигаться! – и еще строже наказал Звениславу: – А ты присмотри за ним. Сейчас я все разузнаю…
Славко снова вылез из стога, взбежал на ближайший пригорок, прислушался, принюхался, вгляделся вдаль до самых слез и, вернувшись, присел на корточки рядом с Доброгневом.
– Уф-ф! И как только можно ходить в таком тулупе? – тяжело дыша, пожаловался он. – Это же не рукава – а печные трубы!
– Ну что? – обрывая его, заторопил гонец.
– Здесь еще половцы, за соседним холмом! – сразу становясь серьезным, ответил ему Славко. – Костер жгут. Расположились, как на своей собственной земле, поганые!
– Может, это кто-то из местных?
– Нет, тогда дыма не было б видно, – уверенно возразил Славко. – В крайнем случае, стлался бы по-над землей! А этот – прямо в небо прет!