Досадливо поморщившись, Зиберина перевела задумчивый взгляд на окна, за которыми как раз садилось солнце, окрашивая небо багряными и золотыми тонами, сквозь которые прорывались сумеречные лучи. Сколько же времени она провела в библиотеке, пытаясь спрятаться от очередной пытки?
Райнир не ответил на ее вызывающие слова: Зиберина даже не могла с уверенностью сказать, что они достигли цели и задели его. Он просто ушел, оставив ее наедине со своей бессильной яростью. После случившегося тем днем, она еще несколько раз сталкивалась с Маарой. И каждая такая встреча заканчивалась громким и безобразным скандалом, потому что она изо всех сил провоцировала едва сдерживающуюся Зиберину, у которой просто не осталось сил терпеть и молчаливо сносить оскорбления. Ее нервы и так были натянуты до предела, а тяжелые мысли, одолевающие ее, становились причиной постоянной, не прекращающейся головной боли, делающей ее еще более раздражительной. В итоге она практически перестала покидать покои, не горя особым желанием вновь встречаться с этой лживой и завистливой дрянью, которая своими словами перерезала последние нити привязанности, что связывали их незримой связью. Она боялась того, что непреодолимое желание убить предательницу может вернуться, заставив ее осуществить задуманное. А пятнать свои руки в родственной крови она не желала: как бы велика не была ее ненависть, ее не хватило бы на то, чтобы совершить черное и жестокое преступление теперь, когда она примирилась с сознанием того, что Маара никогда не менялась, а родилась такой, какой и осталась до сих пор. Единственным, что действительно удивило ее, был поступок нескольких придворных дам. Когда Маара в очередной раз встретилась ей в переходе дворца, женщины сплоченной группой двинулись к ней. Несколько остановилось возле нахмурившейся Зиберины, устало приготовившейся к очередному бессмысленному скандалу, а одна из них с сияющей улыбкой повернулась к побелевшей от ярости бывшей принцессе. С веселым щебетанием она подхватила ее под локоток, ненавязчиво отводя в сторону, увлекая к широкой лестнице. Все случившееся произошло крайне естественно и ненавязчиво, вот только она прекрасно видела, что легче будет сдвинуть с места каменную глыбу голыми руками, чем попытаться разжать цепкую хватку изящных пальцев, сжавших локоть Маары, пытающейся освободиться.
И еще больше поразили ее, когда без приглашения поздним вечером появились в ее покоях, вежливо, но непреклонно устранив со своего пути бедную служанку, которая довольно долго, но безрезультатно пыталась донести до них, что ее госпожа мучается головной болью, поэтому никого не принимает. Ее внимательно выслушали, после чего с милыми улыбками отправили на кухню за апельсиновым настоем и горячим чаем, а затем просочились в покои, сияя не хуже начищенного столового серебра. Зиберина не знала, почему сразу не отослала женщин, оказавшихся женами приближенных к Райниру советников, отказавшись принимать предложенную дружбу. А затем стало слишком поздно, избавиться от них можно было бы только с помощью сильной магии или яда, чего она, конечно, делать не собиралась.