Пролетевший над головой кубок вызвал новый взрыв смеха.
— Ты сама виновата, Зиберина.
— Я?! У меня в тарелке приправу перепутали местами с основным блюдом, и я еще и осталась виновата? — Искреннее возмущение в голосе и горящие яростными огоньками глаза заставили его усмехнуться. Надо отдать ей должное, злилась она совершенно очаровательно и прелестно.
— Ты так старалась не смотреть на меня, что сама высыпала весь перец, — Райнир двумя пальцами подхватил золотой, изящный сосуд из-под специи, демонстративно его переворачивая и показывая, что он пуст. Возмущенно пылающие глаза опасно сузились, остановившись на его лице.
— И ты прекрасно видел, что я делаю? И не мог сказать мне?!
— Мне казалось, что тебе очень нравится эта детская забава с игрой в молчанку. Не хотелось лишать тебя такого удовольствия…
Она не ответила, отвернувшись от него и схватив со стола расшитую салфетку, принялась вытирать испачканное лицо и оттирать руки. Райнир вновь углубился в письмо от пребывающего в соседнем княжестве Советника, который писал об обострившейся ситуации. Он, не глядя, поднял с тарелки оливку, отправляя ее в рот, и поперхнулся. Отшвырнув в сторону пергамент, он яростно уставился на лакомящуюся воздушным кремовым десертом Зиберину, которая в этот момент с непередаваемым удовольствием на лице облизывала золотую ложечку.
— Вкусно? — Невинно поинтересовалась она, набирая еще одну порцию сладости, политой медом и усыпанной орешками.
Райнир поперхнулся вторично, наблюдая за тем, как она, словно издеваясь, медленно проводит язычком по золоту, и не смог сдержать рвущийся из груди кашель.
— Постучать тебя по спинке? — Заботливо спросила Зиберина, ласково и мило улыбаясь. Наполнив кубок, он одним глотком осушил его, с трудом сдержав желание выплюнуть невыносимо-соленый напиток. Заметив, как он начинает подниматься с места, Зиберина торопливо вскочила на ноги и выбежала из комнаты, заливаясь громким и звонким смехом.
Не обращая внимания на застывших в удивлении слуг, несущих вторую перемену блюд, она, все еще смеясь, прислонилась спиной к двери. Зиберина чувствовала, как отступает сковывающее ее на протяжении последних недель холодное безразличие и тягостное напряжение. Услышав шаги по другую сторону разделяющей их тонкой преграды, с вырезанными на красном дереве изображениями сказочных и мифических существ, она поспешила покинуть импровизированное поле боя, оставляя за собой пусть и сомнительную, но от этого не менее долгожданную победу.
Эта ночь для нее прошла удивительно спокойно. Проснувшись утром в прекрасном настроении, Зиберина без постоянных тактичных напоминаний служанок, собралась к ежедневному приему, проходящему в тронном зале. Она так и не нашла в древних рукописях упоминания о том, кто первый ввел эту тактику, но в дальнейшем потомки нашли ее достаточно привлекательной, чтобы превратить в традицию. Каждое утро король и королева Остианора занимали свои тронные места, чтобы выслушать и разрешить наиболее важные и спорные вопросы, урегулировать зашедшие слишком далеко конфликты, принять иностранных послов и торговцев.