А Зиберина согласилась пройти у нее обучение сначала от скуки, одолевающей ее бесконечными серыми днями, и еще более длинными вечерами, когда за шкурами шатров хлестали косые и холодные струи дождя. Манускрипты, которые удалось раздобыть у старьевщиков, перепродающих зачастую всякий хлам, были давно прочитаны, и ей больше нечем было занять свое время. Но с каждым днем она все отчётливей и ясней понимала, чему именно Ая пытается обучить ее. Старая, давно похороненная в глубинах души, надежда проснулась от долгого сна, заставляя ее проникнуться всеми идеями, что старая знахарка стремилась донести до нее. День за днем женщина кропотливо и дотошно передавала ей по частичкам все накопленные за долгие годы собственные знания, а также те, что перешли к ней от матери и далеких предков. И Зиберина все больше убеждалась в том, что судьба подарила ей еще один шанс. Она была уверена в том, что с помощью знахарки сможет вернуть своих родителей.
Ая внимательно выслушала ее, не перебивая и не отказываясь сразу, но попыталась образумить и переубедить. Ее слова, сказанные в ту ночь, глубоко запали в душу Зиберине, навсегда запечатлевшись в памяти.
Женщина понимающе улыбнулась ей тонкими, испещренными глубокими морщинами, поблекшими губами, наблюдая за оживленно жестикулирующей девушкой, сидящей напротив нее у горящего костра. Она видела, что ее невольную ученицу полностью захватила эта идея, и так просто она не сдастся, пока не претворит ее в жизнь.
— Души твоих родителей уже много лет находятся в царстве мертвых, где властвуют силы, которых нам никогда не будет дано понять. Они отрешились от всего земного, сбросив тесную оболочку тел, и теперь существуют как чистая энергия, не знающая ничего, кроме покоя. Вернув их на землю, даровав им новую жизнь, ты тем самым обречешь их на мучения, ведь уже ничего не будет так, как раньше. Они будут жить в чужих телах, в которых до них уже обитали чьи-то души.
— Но они будут жить, — холодно и убежденно возразила Зиберина, яростно сверкая глазами, в глубинах которых разгоралось гневное пламя.
— Но это будет не их жизнь, — мягко произнесла Ая, склоняя голову набок и прямо глядя на девушку, ловя ее взгляд, — ты не сможешь даровать им возможность продолжить свой земной путь, ступая по тому же пути, что им был предназначен свыше.
— Они смогут начать его заново.
— Верно. Вот только это будет уже не их жизнь… Ты должна научиться принимать то, что нам даруют Боги, а не бороться с их решениями, постоянно выступая против.
Слова старой знахарки нисколько не убедили Зиберину, обозленную на весь мир, не желающую считаться ни с кем и ни с чем. Но позже, одной бессонной ночью, бродя под проливным дождем вокруг селения, она осознала, что пыталась донести до нее Ая. Вспышки молний ударяли в невысокий холм, на котором был установлен жертвенный камень, исполняя диковинный танец и привлекая ее внимание. Обжигающе холодные струи воды стекали по ее лицу, но девушка не замечала их, заворожено наблюдая за ослепительными бликами, озаряющими все вокруг холма… Души ее родителей уже однажды не пожелали вернуться на землю, так почему она была убеждена, что они захотят этого впредь? Разве она могла сделать выбор, который может обернуться страшной катастрофой? Она вернулась в деревушку с твердой уверенностью, что давно почившие люди должны оставаться в том мире, где они оказались после своей смерти, а не подниматься из могил, потревоженные чьими-то желаниями…