Если бы отец узнал, что происходит в моей голове, думаю, что он бы перестал быть таким понимающим. Впрочем, он знает, что я давно не девственница. Он едва не убил Джека и его отца, когда нашёл обёртку от презерватива у меня под кроватью.
Поговорим о неловком.
Я тянусь к своему отцу и одной рукой обнимаю его. Прижимаясь к нему, я трусь носом о край его свитера, вдыхая запах дождя, старого хлопка и его всегда узнаваемого одеколона.
– Парень, который бегает за мной, – хороший.
Я стараюсь его переубедить, но судя по выражению лица папы, он не верит. Он знает, что я не говорю ему всего.
Твою мать!
Я так не хочу вести этот разговор прямо перед свиданием.
– Кэтрин, я понимаю, что уже поздновато разговаривать об этом.
И всё же ты говоришь об этом. Похоже, у нас состоится разговор.
– Я воспитал тебя хорошо, и знаю, что ты уважаешь себя и своё тело. Но ты уверена, что готова ехать с парнем, с которым встречаешься меньше месяца? – Он обнимает меня, обнадёживающе сжимая плечо. Как будто это поможет.
Я откидываю голову на его плечо:
– Да. Я думаю, что готова, пап. Пожалуйста, не расспрашивай. Меня выводит из себя этот разговор. Не волнуйся. Мы знаем, что делаем. Там будут друзья Бена. Это вечеринка в загородном доме.
– Вот почему я ненавижу быть одиноким отцом. Я не знаю, что делать или говорить, и чувствую, будто бросаю свою маленькую девочку на растерзание волкам.
– Па! Я знаю, ты еще признаешь это, но Бен замечательный и он относится ко мне, как к принцессе. Поверь.
Кажется, он хочет сказать что-то ещё, но Бен решает, наконец-то, показаться. Спасибо, Боже.
Когда я отодвигаюсь, чтобы подняться, отец останавливает меня.
– Кэти, просто пообещай, что будешь осторожна. Я не хочу снова видеть твою боль. – Он осторожно напоминает мне о прошлогоднем поступке Мэтта.
– Хорошо, пап. Но почему-то я уверена, что Бен никогда не причинит мне боль подобным образом.
И когда слова произнесены, я понимаю, что так и есть.
* * *
После неуклюжего и неудобного прощания, мы идем к чёрному лэндроверу. Когда Бен открывает для меня пассажирскую дверцу, то наклоняется и обхватывает мои щёки своими большими ладонями, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на моих губах. Хоть поцелуй мягкий и сладкий, но он заставляет мои пальцы на ногах скручиваться. Я хочу усилить поцелуй, но Бен отрывается прежде, чем у меня появляется возможность прижаться к нему.
– Чёрт, ты хочешь, чтобы твой отец пристрелил меня? На мгновение я подумал, что он собирается вернуться в дом за ружьём. – Бен улыбается и, кажется, хочет поцеловать меня вновь, но нет. – Я очень надеюсь, что у него его нет.