— Ты хоть что-нибудь уважаешь? — ровным голосом спросила она.
— Кое-что, — признал он, — но это к делу не относится. Если гролимам удастся создать хороший туман, то вся эта вонючая маллорийская армия сядет нам на голову еще до того, как мы увидим, что она подходит. Пойдем же, Пол. Люди гибнут — случается и такое. Так что можешь отложить свои сантименты на потом. — И он протянул ей свою узловатую, покрытую наростами руку.
Клубы тумана стали густеть, превращаясь в небольшие облака. Покрытое трупами поле боя перед рядами пехоты начало скрываться за непроницаемой белой стеной.
— Ветра, Пол! — сказал Белдин, беря ее за руку. — Как можно больше ветра — столько, сколько сможешь!
Борьба, которая последовала вслед за этим, проходила в полном молчании.
Полгара и Белдин, взявшись за руки, соединили свою волю в единое целое и направили ее затем на поиски какого-нибудь слабого места в мертвенно-спокойном воздухе, из-за неподвижности которого по обоим берегам реки оказалась белая завеса. Слабые порывы ветра закрутились в клубящемся тумане, но затем так же быстро исчезли, как и возникли.
— Сильнее, Пол! — приказал Белдин. По его уродливому лицу струился пот — Белдин боролся с инерцией неподвижного воздуха.
— Так ничего не получится, дядюшка, — освобождая руку, заявила Полгара, лицо которой отражало ее собственное внутреннее напряжение. — Нам не за что уцепиться. А что делают близнецы?
— Иерархи из Рэк Ктола сопровождают Тор Эргаса, — ответил горбун. — Близнецы целиком заняты ими. Они не могут нам помочь.
Тогда Полгара выпрямилась.
— Мы находимся слишком близко от гролимов, — сказала она. — Каждый раз, когда мы подымаем небольшой ветерок, тут же вмешивается дюжина колдунов и подавляет его.
— Так, — согласился Белдин.
— Нам нужно отойти подальше, — продолжала Полгара. — Привести воздух в движение где-то за пределами досягаемости гролимов, и когда ветер долетит сюда, он обретет такую силу, что они не смогут его остановить.
Глаза Белдина прищурились.
— Это опасно, Пол, — сказал он. — Даже если мы сможем сделать это, то будем совершенна истощены. И если гролимы применят еще что-нибудь, ни у кого из нас не останется сил для борьбы.
— Это азартная игра, дядюшка, — признала она, — но гролимы упрямы. Они будут стараться держать эту завесу тумана до последнего, даже тогда, когда не останется никаких шансов удержать ее. И они тоже устанут. Может быть, устанут даже слишком, чтобы попытаться предпринять еще что-нибудь.
— Я не люблю этих «может быть».
— А у вас есть идея лучше?
— Нет, сейчас нет.
— Ну хорошо, тогда… — И они опять взялись за руки.