Ночь печали (Шервуд) - страница 181
Затем их отвели в комнату с двумя алтарями. На одном алтаре стояла статуя Уицилопочтли, бога войны, изготовленная из глины и семян и украшенная драгоценными камнями и жемчугом, а еще увитая змеями из золота. На толстой шее статуи висело драгоценное ожерелье, украшенное резьбой, изображающей лица и сердца. На другом алтаре возвышалась статуя бога подземного мира Тецкатлипоки. Перед статуей на жаровне лежало свежее человеческое сердце. Стены комнаты казались черными от запекшейся крови, но виднелось и свежее красное пятно. Несмотря на воскурения, в этом месте пахло бойней. Внутри ку — так называли самую высокую пирамиду — находилась большая кухня с помещениями для отрубания конечностей жертв. Мясо жертв подавали на стол во время праздника, и отведать этого мяса могли только воины, захватившие пленников.
Моктецума сказал Малинцин, что ему нужно кое в чем признаться ее хозяину. На самом деле он пошутил и им не придется смотреть на то, как Лапу Ягуара принесут в жертву, потому что это уже произошло. Утром на восходе солнца странная просьба Лапы Ягуара была исполнена. Ему вырезали сердце.
— Вот оно. — Моктецума указал на жаровню.
Малинцин чуть не вырвало.
— Твой друг, Лапа Ягуара, уже в доме солнца. Вымытый, одетый в дорогие ткани, он шел навстречу смерти с гордо поднятой головой. Свежая кровь, которую ты видишь на стенах, — это его кровь. Его тело пролетело сто четырнадцать ступеней, и сейчас, пока мы стоим здесь, его разделывают в кухне. Вскоре ты увидишь его голову на куче черепов.
Более того, Моктецума предложил Кортесу отведать голени Лапы Ягуара за ужином, но Кортес вежливо отказался. «Испанцы устали, — объяснил он, — и день был жарким, а потому, возможно, стоит отложить прогулку в зоопарк и на птичник до следующего дня».
Глава 30
Неподалеку от храма и дворцов, в самом центре города, находился птичник — огромная клетка, однако с сеткой столь тонкого плетения и покрывавшей вершины деревьев на такой высоте, что она не казалась клеткой. Придворные садовники взрастили внутри сетки пальмы с побережья, сосны, дубы и ольху с высоких гор. Ручейки, живописные водопады, искусно уложенные груды камней и орхидеи придавали картине идиллический вид. Идеальными рядами были высажены страстоцветы, чей нектар принимали для успокоения нервов. Цветы радовали глаз. По сторонам одной из аллей свисали ветви цекропии, другая же аллея, рядом с которой шелестел шалфей, вела к большой поляне, поросшей травой, и крохотному озеру. Хищных птиц держали отдельно от всех остальных, но в целом каждая из птиц жила в привычных для нее условиях. Орел жил на озере, в центре которого на небольшом острове росла опунция и была построена миниатюрная модель Теночтитлана, — орел и опунция являлись символами империи.