Перед тем как попасть на циновки мужчин, женщинам пришлось подойти к столбам с резьбой, изображавшей человека, подвергнутого пыткам. Эти столбы стояли на берегу. Женщин заставили встать перед ними на колени, иначе им угрожала бы смерть или же им отрубили бы ноги. Один из чужаков в коричневой накидке побрызгал на них водой и произнес много слов на каком-то совершенно новом языке. Позже Малинцин поняла, что эти люди-личинки не смели возлечь с женщиной, если та не заявит о своей покорности их богу, которого когда-то замучили до смерти. Агильяр объяснил ей, что отец того, кого пытали, бог неба, жил на облаке, а женщина в синей накидке была его матерью, богиней земли, но она не носила юбку из змей, как Коатликуэ, а также ожерелье из отрубленных рук и вырезанных сердец. Хотя все должно быть наоборот, эти люди пили кровь своего принесенного в жертву бога-человека и ели куски его тела.
Кай отдали мужчине, таскавшему на спине инструменты. Его звали Нуньес.
— Кажется, будто он проколол себя колючкой кактуса или рыбьей костью и много раз совершал жертвенное надрезание своего пениса, — сказала она утром. — На краю его пениса нет кожи. Он завернул меня в белую ткань с дырой посередине. А твой что делал?
— То же, что и все.
Мужчина Малинцин сперва сосал ее соски, а затем свой палец. Похоже, он очень недолго пробыл с матерью в младенчестве.
— Мой знает, как управлять их домами с крыльями, и делает пометки на бумаге, — похвасталась Кай.
— Он летописец?
— Нет, вон летописец. — Кай показала на Берналя Диаса, который всегда стоял рядом с вождем и ходил за ним, как собачонка.
Малинцин казалось, что Берналь Диас недолго пробыл со своим отцом. Когда он не писал, то расхаживал повсюду с пером за ухом, другие же перья висели у него на поясе, а в небольшом мешочке лежали сухие чернила. Вид у него всегда был крайне самодовольный. Когда вождь что-то говорил, Берналь Диас согласно кивал и все записывал, как будто одно пропущенное слово могло стать невосполнимой потерей. Из тех, кто носил коричневые накидки, Малинцин нравился брат Франсиско. У него было круглое, как луна, лицо, а тело мягкое и пухлое, так что складки плоти свисали по бокам, как хлопок со стебля. Он целовал цветы, кланялся деревьям и пах розами. Ацтекские жрецы носили длинные волосы, пропитанные кровью жертв. Они никогда не мылись, а их накидки были сделаны из кожи освежеванных людей. Они пахли убийством.
— Вы узнали, зачем они пришли сюда? — спросил у женщин Лапа Ягуара, полагавший, что одного соития достаточно для того, чтобы выяснить чьи-то намерения и тайные мысли.