Наумов, замявшись, прикурил и пожал плечами:
– Да так. Вспомнил…
– Вкус лимона?
Марк помолчал.
– Возраст свой вспомнил.
– И чего?
– Да ничего. Просто осознал, что я старше этого вашего Кобейна.
– Ну, и дальше что?
– Да ничего. – Он затянулся. – Полное ничего.
– Ну, ты выбрал на кого равняться… В моём возрасте он уже гениальную группу собрал.
– А в моём возрасте он уже умер. Врубаешься?
Гарик рассмеялся:
– И что теперь? Я через год так про Вишеса сказать смогу. А через три – про Кёртиса. А через пять…
– Ты не понимаешь, – перебил Наумов, – это не просто факт – это прочувствовать нужно.
– Чего прочувствовать-то?
Марк задумчиво погладил усы.
– Ты в Питере не был? Ну… Там есть район такой, Купчино называется. Самый южный. Большой – как два Градска. Так вот, там такое количество групп! – чуть ли не каждую неделю новая вылупляется. И ведь прелесть вся в чём – в Петербурге Купчино – это… Ну, как бы… центр рока, что ли… И, вместе с тем, жутко гопнический райончик. Там «Кино» записывали «Группу Крови», там… Ну, понял, в общем?
Гарик утвердительно кивнул и выклубил тучу дыма.
– Ну вот. Понимаешь, групп-то там много, но все – говно.
Марк внушительно помолчал, выжидая понимающую реакцию.
– Вообще все?
– Девяносто девять процентов. Говнари там дворовые, трёхаккордные.
Наумов вообще глубоко презирал эти три аккорда и сильно оскорблялся, когда при нём брали ре-минор сразу за минорным ля.
– Врубаешься? Там ремесленников – полные клубы. Талантливого музыканта – помазанника Божьего – там просто невозможно заметить, он тонет в этих девяносто девяти.
Он затушил сигарету и тут же прикурил следующую.
– Понимаешь, к чему веду?
– Догадываюсь. Я тоже должен был родиться не здесь.
– Твои попытки ещё впереди, – обнадёжил Наумов. – И панкуху ты рубить будешь не всегда.
– Ты уверен?
– Уверен. Если и будешь, то только за бабло. Что вряд ли, конечно…
– Это ещё почему? – напрягся Гарик.
– Потому что человек, играющий панк-рок в тридцать лет, – он либо болен, либо хорошо этим зарабатывает. В общем, твои попытки ещё будут. А мои, похоже, уже всё.
– Ты поэтому такой гружёный?
– Поэтому тоже. Но это фигня. Вот я зашёл сегодня на сейшне в туалет, и слышу – вы толпой в зале орёте. А мне туда даже не захотелось. Вот что самое хреновое: не штырит. Вот оно и накатило. Вот так зайдёшь поссать…
Он оборвался и посмотрел на Катю. Она шумела водой и не реагировала. Марк перешёл на шёпот:
– Вот так стоишь с членом в руках и понимаешь, что это всё, что у тебя, собственно, и есть. Это твой пожизненный «Оскар» – им только и размахивать.
– Но ты же пишешь, – посочувствовал Гарик. – Может, не всё ещё и…