Високосный 1996-й год. Российская провинция.
Время, когда, одичавшая за семьдесят лет голода и жадная до духовности, страна кинулась жрать всё без разбора. Ветхие пуританские годы, в которые, звучавшее в радиоэфире слово «секс» пахло экстремизмом. Эпоха, набившая денежными купюрами кулаки вчерашних рок-бунтарей, безвозвратно утянув их в трясину сверкающего гелем для волос мейнстрима. Когда безбрежная свобода, смерчем вырвавшись из подвалов со звуками барабанов и гитарного драйва, прекратила войну людей и рок-н-ролльщиков, в каждом городе бывшего советского отечества оставались те, чья война продолжалась.
Неформалы роились в городах с двумя кнопками на телевизоре и тремя – на радиоприёмнике, редко переваливая за четырёхзначное количество. Они не смотрели MTV и не задумывались над тем, что же имел в виду уральский розовощёкий эстет, из каждого второго динамика страны именуя себя гетеросексуалистом. Они носили косухи и практиковали пирсинг, рискуя лишиться за подобные опознавательные знаки здоровья и жизни – в отличие от столичных brothers in arms. Музыка самого бесталанного из них в честности своей разделывала под кокос тысячу топовых лонгплеев. Ни секунды не задумывавшихся над выбором «свобода или жизнь», их жизнь сама служила прямым ответом, заталкивая их андеграунд в андеграунд.
Все персонажи и события реальны, любое совпадение с вымышленными лицами и ситуациями является случайным.
Звонок взорвал сон.
Рука пьяной змеёй выскользнула из-под одеяла и с третьей попытки нащупала трубку надрывающегося телефона.
– Ммм… Алло.
– Алло, Бес! – вздребезжал пейджером взволнованный голос.
– Ну.
– Это я, Дуст! Алло! Слышь?!
– Говори уже.
– Я, это… У нас тут… Короче, Костяна подрезали. Дуй сюда пулей!
Остатки сна разлетелись в секунду.
– Вы где?!
– В первой!
– Бегу!
Спотыкаясь и скользя по паркету, одетый ещё со вчерашнего утра, Гарик подбежал к тумбочке в прихожей и худой рукой сгрёб с неё ключи. Надел тёртую косуху, запрыгнул в кеды и похлопал себя по карманам, – сигареты, зажигалка, нож-бабочка, деньги, гоп-пачка, – распахнул дверь и выбежал из квартиры, на ходу натягивая на косматую голову вязаную шапку-буратинку с вышитым пацификом на лбу.
Возле подъезда тёрлась сизая компания соседей-старшеклассников. От них круглосуточно и круглогодично разило «Моментом».
– Э, слышь! Ессигарета? – бессмысленные глаза впёрлись Гарику в лицо.
Он торопливо достал гоп-пачку, раскрыл её и показал руке с разбитыми костяшками.
– С-с-слышь, а можно парочку, да?
И, не дожидаясь ответа, сизый неторопливо выцарапал разом пять сигарет, презрительно поморщился на косуху и отвернулся к своим, до зеркальности похожим на него.
