Градск переходил в дачную зону внезапно и несвязно. На южной окраине, всего в сотне метров от девятиэтажек, стояли деревянные постройки с участками в шесть соток. Дача подполковника находилась в самом конце южноградского садоводства, у леса, и соседствовала со столетней хвойной флорой и разношёрстной пушной фауной. Гарик добрался за полчаса.
Зимой заснеженный участок Угарова так густо усеивался следами заячьих лап, что, казалось, ночами эти зайцы разыгрывают кубок «UEFA». Подполковник прыгал в снег из парилки и барахтался в нём как в мыльной пене, ухая и покрякивая. Летом он рыбачил, вялил карасей и наслаждался тишиной пенсионной свободы бывшего госслужащего.
Это был крепкий, подтянутый, с военной выправкой человек, с лицом, похожим на танк. Смотрел всегда открыто.
Когда Гарик скрипнул калиткой, Геннадий Петрович увлечённо хрустел вяленым карасём в беседке напротив. Карась туго шуршал и запахом вызывал приступ пивной эрекции.
– Игорёк! Заходи, заходи! Присаживайся.
По-офицерски хрустнув пятернёй музыканта, Угаров учтиво указал на стол. Гарик уселся напротив подполковника.
От дачи веяло кухонным уютом и ощущением замкнутости. Как будто в этом воздухе висели тысячи тайн, недосказанностей и былых внутрислужебных секретов.
– Ну, рассказывай, – весело крякнул Угаров, – с чем пожаловал?
Он выставил перед Гариком пузатую советскую кружку и налил в неё светлого, пенящегося пива. И если бы не заложенный нос, Гарик ощутил бы, как восхитительно сочетается запах свежего «Жигулёвского» с бесподобным, ни на что не похожим ароматом мастерски провяленой рыбы. Рядом с наполненной кружкой Угаров положил очищенного карася. Гарик тоскливо посмотрел на заманчивый натюрморт и про себя выругался на простуду. Невозможно получить удовольствие от пива, даже летом, на природе, и под рыбу – если нездоров. Тем не менее, он осушил полкружки разом и заговорил.
Рассказал про убийство, про семью Кости, про двух свидетелей убийства – Дуста и Вентиля, про пятнадцать суток, про то, что известна фамилия, а ментам плевать, и так далее, и так далее. Геннадий Петрович тоскливо выслушал рассказ и грустно выдавил, отмахиваясь от невидимых насекомых:
– Да, Игорь. Всё так. В менты сейчас идут, чтобы на заводе не пахать. Остальное – слова. Да даже и слов-то – и тех не осталось. Форма да дубина. Стыда нет у людей, Игорёша. Тебе пузырьки подсвежить?
Не дожидаясь ответа, он натужно выдохнул и подлил пива в обе кружки. Закончив говорить, Гарик решил не перебивать и внимательно слушал.
– Я понимаю, зачем ты приехал. Друзья – это святое. Ты думаешь, я позвоню, и что-то там изменится?