– Ты велел мне найти работу, – упрямо повторила Изабель.
Перетянутый бечевкой пакет в сумочке придавал уверенности в спорах с отцом. Вдобавок тот уже пьян. Еще чуть-чуть – и отключится на диване в гостиной, постанывая во сне. Девчушкой она все хотела утешить его, когда слышала эти жалобные стоны. Теперь – нет.
– Я имел в виду работу за деньги, – сухо возразил он. И налил себе полный стакан коньяка.
– Может, лучше взять ведерко? – не выдержала она.
– Я сказал – нет. Точка. Магазин ты не откроешь.
– Я уже его открыла. Сегодня. Весь день прибиралась там.
Брови изумленно взлетели:
– Ты прибиралась?
– Именно так. Понимаю, ты удивлен, папа, но мне уже не двенадцать лет. Я сделаю это, папа. Я так решила. У меня останется время на стояние в очередях и появится шанс немного подзаработать. Немцы будут покупать у меня книги. Обещаю.
– Ты намерена флиртовать с ними?
– И это говорит человек, который работает на оккупантов?
Он сердито уставился на нее.
А она – на него.
– Отлично, – выдавил наконец отец. – Делай что хочешь. Но кладовка. Она моя. Моя, Изабель. Я запру ее и ключи спрячу, а ты, будь любезна, держись подальше от этой комнаты.
– Почему?
– Неважно.
– Ты там свидания устраиваешь? На кушетке?
– Какая же ты дура, – устало покачал он головой. – Слава богу, что твоя мать не дожила и не видит, в кого ты превратилась.
Изабель не думала, что ей станет настолько больно от его слов.
– И ты, папа, – горько сказала она. – И ты.
В середине июня, в предпоследний учебный день, Вианна стояла у доски, спрягая глаголы, когда услышала знакомое тр-тр-тр немецкого мотоцикла.
– Опять солдаты, – зло пробормотал Жиль Фурнье. Он теперь постоянно злился, да и кто бы стал его осуждать? Нацисты отобрали у их семьи магазин и передали коллаборационистам.
– Сидите спокойно, – распорядилась Вианна и выглянула из класса.
По длинному коридору шагали двое – офицер гестапо в длинном черном плаще и местный жандарм Поль, изрядно раздобревший с тех пор, как начал сотрудничать с наци. Ремень туго обтягивал его раздувшееся пузо. Сколько раз Вианна видела, как он тащит по рю Виктор Гюго огромные свертки с едой – его семье столько ни за что не съесть, – в то время как она стояла в очереди, сжимая в руках карточку, по которой можно было получить лишь жалкие крохи.
Вианна решительно двинулась навстречу, скрестив руки на груди. Она неловко чувствовала себя в заношенном платье с вытертыми манжетами и воротничком, и хотя она тщательно отутюжила складки и задний шов расположился точно посередине, ее нехитрые уловки были слишком очевидны. А без чулок она почему-то казалась себе совсем беззащитной перед этими людьми. В другом конце коридора распахивались двери, учителя пытались понять, что нужно офицерам. Все молча переглядывались.