и, обернувшись, увидела двух женщин в поношенных плащах с желтыми звездами на груди, которых солдат пинком поставил на колени. Потом он схватил одну из них и поднял на ноги. Женщина постарше зарыдала. Это была мадам Фурнье, жена мясника. Ее сын Жиль закричал: «Не забирайте мою маму!» и бросился к французским полицейским, стоявшим неподалеку.
Жандарм удержал мальчика, схватив за плечо:
– Не дури.
Вианна не раздумывала. Она видела, что один из ее учеников попал в беду, и поспешила на помощь. Бога ради, он всего лишь ребенок, не старше Софи. Вианна учила его еще малышом, когда тот даже читать не умел.
– Что вы делаете? – требовательно спросила она, не успев даже сообразить, что следовало понизить голос.
Полицейский обернулся к ней. Поль. Еще толще, чем в прошлый раз, когда они встречались. Лицо так раздулось, что глаза, утопающие в необъятных щеках, казались размером с игольное ушко.
– Не лезьте, мадам.
– Мадам Мориак! – вцепился в нее Жиль. – Они уводят маму в поезд! Я хочу с ней!
Вианна посмотрела на мадам Фурнье, в глазах которой застыло бессилие, и сказала:
– Пойдем со мной, Жиль.
– Спасибо, – прошептала мадам Фурнье.
Поль опять схватил Жиля:
– Довольно. Мальчишка идет с нами.
– Нет! – воскликнула Вианна. – Поль, пожалуйста, мы же французы. – Она надеялась, что, если назвать его по имени, он, может быть, вспомнит, что они все-таки соседи, земляки, часть одного целого. Как она учила своих детей. – И мальчик ведь французский гражданин. Он родился здесь!
– Плевать, где он родился. Он в списке, мадам. Он идет с нами. – И прищурился: – Хотите пожаловаться?
Мадам Фурнье рыдала уже в голос. Другой полицейский дунул в свисток и подтолкнул Жиля стволом автомата.
Жиль с матерью влились в толпу, которую гнали к поезду.
Нам все равно, где он родился, мадам.
Бек был прав. То, что он француз, Ари не защитит.
Вианна поспешила домой. Дорога снова раскисла, и у ворот Ле Жарден она уже с трудом поднимала ноги.
Дети ждали ее в гостиной. Вианна устало улыбнулась.
– Ты как, мама? – спросила Софи.
Ари бросился к Вианне:
– Мама! Мама!
Лукавая улыбка свидетельствовала, что малыш усвоил правила новой игры.
Вианна подхватила мальчика и крепко прижала к себе.
– Меня допросили и отпустили. Это хорошая новость.
– А плохая?
Вианна печально посмотрела на дочь. Софи росла в мире, где ее одноклассников загоняли в поезд, как скот, под дулом автомата и увозили туда, откуда обычно не возвращались.
– У нас поселится другой немец.
– Как герр капитан Бек?
Вианна вспомнила хищный блеск в ледяных глазах фон Рихтера и то, как он ее «обыскивал».