Изабель подошла к нему.
– У меня есть зонт, – произнесла она по-английски.
– Кажется, собирается дождь, – отозвался он.
Она кивнула:
– Держитесь за мной, на отдалении. – И двинулась дальше, вверх, к горам.
До коттеджа мадам Бабино она добралась только вечером. У поворота задержалась, дожидаясь, пока догонят летчики.
Первым приблизился человек, сидевший на скамейке.
– Хэллоу, мэм. – Он стащил с головы берет. – Майор Том Дауд, мэм. Велено передать наилучшие пожелания от Сары из По, мэм. Она прекрасная хозяйка. Очень гостеприимная.
Изабель устало улыбнулась. Они были такие… огромные, эти янки, с их широкими улыбками и громовыми голосами. И такими же благодарностями. Совсем не как британцы, которые благодарили сухо и коротко, твердым рукопожатием. Она потеряла счет, сколько раз американцы на прощанье обнимали ее так, что ребра трещали.
– Жюльет, – представилась она.
Следующим прибыл майор Джек Фоули. Он широко улыбнулся и заметил:
– Неслабые горы.
– И то верно, – сказал Дауд, протягивая руку. – Дауд, Чикаго.
– Фоули, Бостон. Приятно познакомиться.
Последним подтянулся сержант Смайт.
– Добрый день, джентльмены, – сухо поздоровался он. – Недурно прогулялись.
– Подождите, горы еще впереди, – с улыбкой сказала Изабель.
Она проводила их к коттеджу, трижды постучала в дверь. Мадам Бабино выглянула в щелку, увидела Изабель и, улыбаясь, распахнула дверь; посторонилась, пропуская гостей в дом. Как всегда, над очагом висел закопченный котелок. Стол был накрыт. Их уже ждали стаканы с молоком и тарелки для супа.
Изабель огляделась:
– Эдуардо?
– В амбаре, с двумя летчиками. С припасами тяжело. Все из-за бомбежек. Полгорода в руинах. Ты выглядишь усталой, Жюльет. Все в порядке? – Она погладила Изабель по щеке.
От этой мимолетной ласки Изабель захотелось обнять мадам, пожаловаться на свои беды, выговориться – еще одна непозволительная роскошь во время войны. Твои проблемы – это только твои проблемы. Она не стала говорить, что гестапо все активнее ищет Соловья, что она волнуется за отца, сестру и племянницу. Какой смысл? У всех семьи. Все за них волнуются.
Изабель взяла мадам Бабино за руку. В их нынешней жизни много ужасов, но есть и это – дружба, родившаяся из общей беды, она будет покрепче стали. Много лет неприкаянно мыкаясь по приютам и пансионам, Изабель принимала эти простые человеческие отношения как драгоценный дар: у нее теперь есть друзья, люди, которые о ней заботятся и о которых заботится она.
– Все в порядке, дорогая.
– А что твой красавчик?
– Взрывает склады и поезда. Видела его перед высадкой в Нормандии. Понятно было, что-то грядет. Он в самом пекле. Я волнуюсь… – Изабель услышала приближающийся шум мотора. – Ждем кого-нибудь?