– Это будет нелегко. Пойму, если вам страшно. – Анри уже сомневался.
Изабель выдернула пачку листовок у него из рук:
– Я же сказала, что справлюсь.
Изабель ликовала. Впервые с подписания перемирия она не чувствовала себя одинокой. Подпольщики рассказали ей о десятках групп по всей стране, поднявшихся на борьбу по призыву де Голля. Чем больше они говорили, тем большее воодушевление она испытывала. Да, она понимала, что должна бояться. И ей то и дело об этом напоминали.
Но это же просто смешно – немцы грозили смертью всего лишь за распространение листков бумаги. Да если ее схватят, она легко сумеет их заболтать – запросто. И вообще ее не поймают. Сколько раз она сбегала из закрытых школ, садилась в поезд без билета и выкручивалась из передряг благодаря хорошо подвешенному языку? А привлекательная мордашка всегда помогала безнаказанно нарушать правила.
– Когда появятся еще прокламации, как с вами связаться? – спросил Анри, открывая ей дверь на улицу.
– Квартира над шляпным магазином мадам Ла Фой еще свободна? – Изабель деловито озиралась, прежде чем выйти.
Анри кивнул.
– Откройте там шторы, когда появятся прокламации. Я приду туда, как только смогу.
– Постучите четыре раза. Если никто не ответит, проходите дальше. – И, помедлив, добавил: – Будьте осторожны, Изабель.
Дверь захлопнулась.
В корзинке Изабель, под нарядной красно-белой клетчатой салфеткой, лежали листовки, сверху их прикрывал сверток от мясника. Не слишком искусная маскировка. Надо придумать что-то получше.
Изабель свернула на людную улицу. Уже темнело. Оказывается, она и не заметила, как прошел день. Магазины постепенно закрывались, по улицам бродили лишь немецкие солдаты в обществе женщин, согласных составить им компанию. За столиками кафе сплошь мужчины в форме, им подают лучшие блюда и лучшее вино.
Чтобы не спешить, Изабель напрягала все нервы, до последней клеточки, но, едва оказавшись за городом, припустила бегом. Поравнявшись с аэродромом, она вся взмокла и запыхалась, однако продолжала бежать до самого дома. И только когда ворота клацнули за спиной, остановилась. Едва переводя дыхание, согнулась пополам; в боку кололо.
– Мадемуазель Россиньоль, вам нехорошо?
Изабель резко выпрямилась, сердце бешено колотилось.
Капитан Бек. Он что, давно тут стоит?
– Капитан… – с трудом выговорила она, пытаясь унять сердцебиение. – Мимо проходил патруль… вот я и… убежала, чтобы не попасться им на глаза.
– Патруль? Я никого не видел.
– Ну, это не сейчас было. А я… такая дурочка иногда. Заболталась с подружкой, не уследила за временем и… ну… – Она одарила его самой милой из своих улыбок и кокетливо поправила изуродованные волосы, будто бы и впрямь хотела его очаровать.