Кувалда опустилась еще раз. Крррак.
– Мадам. – Бек, похоже, был не слишком рад происходящему. Черт побери, она, оказывается, достаточно хорошо успела узнать этого типа, если различает его настроения. – У нас приказ убрать все ограждения вдоль дороги.
Солдат продолжал рушить стену, а двое других, хохоча над какими-то своими шутками, направились к дому. Не обращая внимания на хозяйку, не спрашивая позволения, они вошли внутрь.
– Мои сочувствия. – Бек перешагнул через каменные обломки, подошел к Вианне. – Я знаю, вы любите розы. И – очень плачевно – мои люди выполняют приказ о реквизиции в вашем доме.
– Реквизиции?
Солдаты появились на пороге; один держал в руках картину, которая прежде висела над камином, второй волок кресло из гостиной.
– Это было любимое кресло моей бабушки, – тихо сказала Вианна.
– Простите. Я не мог это остановить.
– Какого черта…
Вианна не знала, радоваться ей или тревожиться, когда Изабель, перетащив велосипед через кучу камней, поставила его под деревом. Между ее владениями и дорогой больше не было никаких преград.
Выглядела Изабель очаровательно, несмотря на раскрасневшиеся от быстрой езды щеки и взмокший лоб. Золотистые локоны окаймляли лицо, выцветшее красное платье подчеркивало изгибы тела.
Солдаты замерли, таращась на нее, даже выпустили из рук свернутый в рулон обюссонский ковер.
Бек вежливо приподнял фуражку, потом сурово бросил что-то солдатам, и те, подхватив ковер, поспешили к грузовику.
– Итак, вы сломали нашу стену? – язвительно осведомилась Изабель.
– Штурмбанфюрер хочет, чтобы все дома просматривались с дороги. Кто-то распространяет антигерманскую пропаганду. Мы найдем и арестуем преступника.
– И вы думаете, безобидные листки бумаги стоят такой возни?
– Они совсем не безобидные, мадемуазель. Они подстрекают к насилию.
– О да, насилие недопустимо. – Изабель скрестила руки на груди.
Вианна во все глаза смотрела на нее. Что-то здесь не так. Сестра спокойна, как… как кошка перед прыжком.
– Герр капитан, – проговорила Изабель после короткой паузы.
– Да, мадемуазель?
Солдаты тем временем проволокли мимо них кофейный столик.
Изабель проводила их задумчивым взглядом и подошла к капитану:
– Наш отец болен.
– Разве? – удивилась Вианна. – Почему я об этом не знаю? Что с ним?
– Он просил, – не обращая внимания на сестру, продолжала Изабель, – чтобы я приехала в Париж ухаживать за ним. Но…
– Папа хочет, чтобы ты ухаживала за ним? – Вианна ушам своим не верила.
– Чтобы уехать, вам нужен пропуск, мадемуазель, вы же знаете.
– Знаю. Я… – голос Изабель задрожал, – я думала, вы сумеете помочь получить его… Вы ведь почти член семьи. Вы же понимаете, как важны родители!