Париж.
Она стремилась туда с того момента, как отец ее выгнал. Вернуться в Париж и всерьез бороться с нацистами.
– Отец не позволит мне остаться.
– Придется его убедить, – спокойно сказал Дидье, оценивающе разглядывая Изабель.
– Он не из тех, кого легко убедить.
– То есть ты не можешь. Ладно. Найдем другой способ.
– Погодите, – заволновалась Изабель.
Она видела, как колеблется Анри, как ему хочется, чтобы она отказалась. Он боится за нее. Упрямо вскинув подбородок, Изабель посмотрела ему прямо в глаза:
– Я сделаю.
– Тебе придется обманывать близких, жить в постоянном страхе. Выдержишь? Ты нигде не будешь чувствовать себя в безопасности.
Изабель горько усмехнулась. Можно подумать, это сильно отличается от той жизни, которую она ведет с самого детства.
– А вы присмотрите за моей сестрой? – спросила она. – Сумеете ее защитить?
– Мы все рискуем, и своими семьями тоже, – печально сказал Анри. Эту истину все они познали на собственном опыте – безопасности не существует. – Надеюсь, ты это понимаешь.
Но Изабель понимала лишь, что у нее появился шанс сделать что-то значительное.
– Когда я должна ехать?
– Как только получишь Ausweis, что само по себе непросто.
О чем, во имя всего святого, думает эта девчонка?
Нет, ну право, крутить любовь с коммунистом!
Вианна раздраженно шлепнула на доску кусок жилистой баранины – недельный рацион.
Изабель, конечно, всегда была взбалмошной, эдакое дитя природы, не признающее никаких правил. Бесчисленные учителя и монахини-наставницы безуспешно пытались научить ее быть сдержанной.
Но это не то же самое, что целоваться с мальчиком на танцах, или сбегать из школы в цирк, или отказываться носить чулки и корсет.
Идет война, страна оккупирована. Неужели Изабель до сих пор считает, что ее выходки останутся без последствий?
Вианна порубила мясо на мелкие кусочки, добавила к фаршу драгоценное нынче яйцо и черствый хлеб, сдобрила перцем и солью. Она лепила из фарша аккуратные котлетки, когда услышала мотоциклетное дрын-дрын. Подошла к двери, приоткрыла ровно настолько, чтобы выглянуть наружу.
Над каменной стеной показались голова и плечи капитана Бека, слезавшего с мотоцикла. Через минуту подъехал зеленый армейский грузовик. Во двор вошли трое немецких солдат. Они громко обсуждали что-то, а потом направились к увитой розами стене, которую соорудил еще прапрадедушка Вианны. Один из солдат поднял здоровенную кувалду и обрушил ее на стену. Каменные осколки полетели во все стороны, розовый куст повалился на землю, лепестки усыпали траву вокруг.
– Герр капитан! – выскочила во двор Вианна.