— Да знаю я, черт подери! — В голосе шефа Отдела новостей чувствовалось напряжение. Он взглянул на часы: 15.53. — В четыре часа, Дон, врежешься в программу со спецвыпуском. Скажешь, что мы получили пленку, но она подпорчена. Если “Сендеро луминосо” хочет, пусть шлет другую.
— Правильно!
— А пока, — продолжал Чиппингем, — я вызову службу связи с прессой и сделаю заявление для радио — попрошу передать его на Перу. Давайте действовать.
Дезинформация, сочиненная на Си-би-эй, мгновенно получила широкое распространение. Поскольку в Перу было на час раньше, чем в Нью-Йорке, заявление Си-би-эй было передано по вечернему радио и в теленовостях, а также напечатано на другой день в газетах.
А в дневных “Новостях” появился репортаж о том, как безутешный отец обнаружил в коробке отрезанные пальцы сына.
Лидеры “Сендеро луминосо” в Аякучо приняли к сведению оба сообщения. Что до второго — насчет поврежденной пленки, — они этому не поверили. И решили, что надо срочно совершить новую акцию, которая произвела бы большее впечатление, чем пальцы мальчишки.
Джессика вспомнит потом, что в то утро, как только она проснулась на заре, у нее возникло дурное предчувствие. Большую часть ночи она провела без сна: ей не давали спать мысли, что помощь может вообще не прийти. За последние три дня первоначальная уверенность в том, что рано или поздно их освободят, стала постепенно покидать Джессику, хотя она и пыталась скрыть от Энгуса и Никки, что теряет надежду. “Ну разве сможет, — думала она, — чья-то дружеская рука протянуться к нам в эту глушь в далекой чужой стране и помочь выбраться отсюда и вернуться домой?” По мере того как шли дни, это казалось все менее вероятным.
Особенно повлияло на моральное состояние Джессики то, что Никки так жестоко лишили пальцев правой руки. Жизнь для Никки никогда уже не будет прежней, даже если им удастся отсюда выбраться. Его золотая мечта стать пианистом неожиданно и безоговорочно — и так нелепо! — оборвалась. И какие еще беды — вплоть до смерти — ждут их впереди?!
Пальцы Никки отрубили во вторник. Сейчас была пятница. Вчера мальчик уже меньше страдал благодаря Сокорро, которая ежедневно меняла ему повязки, но он по-прежнему молчал, замкнувшись в себе, и никак не реагировал на попытки Джессики вытащить его из глубины отчаяния. А кроме того, их разделяла стена из плетеного бамбука и крепкая металлическая сетка. С той ночи, когда Сокорро разрешила Джессике побыть в клетке Никки, это благодеяние Джессике больше не оказывалось, несмотря на все ее мольбы.