Агнес молча опустила глаза; она не знала, что ответить, поскольку он хорошо понял ее маленькую уловку.
— Вы расспрашивали и моих людей. И даже предлагали им деньги, — безжалостно продолжал Иво. — Но они мне все доложили о вашем интересе. Вы плохо знаете моих ополченцев, фрейлейн: они умеют повиноваться, умеют держать язык за зубами.
— Значит, вы им все-таки запретили говорить правду? — с живостью спросила Агнес; ее глаза заблестели, она пристально смотрела в лицо собеседнику, как будто пыталась через единственный глаз Иво проникнуть взглядом в самую глубь его души. — Значит, вам есть что скрывать?
— Может быть, — с угрюмостью во взоре ответил Иво. — Всякому найдется, что скрывать. Особенно в многотрудные времена, когда приходится бороться за выживание.
Агнес вдруг упала перед ним на колени, протянула дрожащие руки к этому жестокому человеку, и с уст ее полилась пламенная мольба, исходившая из самой глубины взволнованного сердца.
— Скажите мне правду, Иво Шенкенберг! Заклинаю вас!.. Ну, зачем вы терзаете меня? Какое зло я вам причинила? Скажите мне, где Габриэль, и я найду его, и вечно буду вас благодарить и буду молиться за вас. Вы же видите, как трепещет моя. душа, в каком я отчаянии. Неужели сердце у вас каменное и муки другого человека вас совсем не трогают?
Шенкенберг мрачно смотрел в сторону и молчал.
Агнес едва не плакала:
— Почему вы боитесь сказать правду? Пусть эта правда будет самой страшной, как и подсказывает мне мое сердце, — чем могу я, слабая девушка, вам повредить? Говорите, и я скрою все, как священную тайну, в глубине своей души. Я прошу, я заклинаю вас памятью вашей матери, скажите мне, что вы сделали с Габриэлем?
— Гавриил умер, — глухо ответил Шенкенберг и отвернулся.
Агнес встала. Она была бледна, как смерть, но совершенно спокойна. Казалось, именно такого ответа она ждала, хотя более всего его страшилась.
— Вы его убийца, — произнесла она твердо.
— Не скрою — я. Но он пал от моей руки в честном поединке.
— Почему вы это сделали?
— А вы разве не догадываетесь?
— Нет.
— Потому что я люблю вас, фрейлейн.
Агнес отпрянула от него, как от дикого зверя.
— Будь проклят ты, презренный убийца!.. — воскликнула она, простирая в его сторону руку.
Иво здесь зарычал, словно раненый хищник, и шагнул вперед, но девушки уже не было в шатре.
…Когда Агнес вернулась домой, ее на лестнице ждали Мённикхузен и Рисбитер.
— Где ты была так долго, дочь? — воскликнул Мённикхузен. — Мы уже беспокоились о тебе! Мы места не находили. Зачем ты так тревожишь меня?
— Нас, — вставил Рисбитер.