– Ты говоришь «много лет». А сколько конкретно?
Ханс Ларсен поднял глаза к потолку.
– Да-а, боже праведный, как бежит время, семь будет летом.
– Сколько он платил тебе за аренду?
Сомнение во взгляде.
– Четыре тысячи пятьсот, хотя туда входило отопление и вода и Интернет.
– Он часто пользовался Интернетом?
Ханс Ларсен снова насторожился.
– Не особенно… У него же не было компьютера. Зато имелся телефон, новый, навороченный, с ним он мог лазать по Сети. А она ведь у меня беспроводная. – Последнее он произнес с гордостью.
– У тебя не создалось впечатления, что он купался в деньгах?
Ханс Ларсен кивнул:
– Ну да, в общем… хотя, как сказать, кто сегодня купается в деньгах, помимо директоров банков? Но он всегда платил за жилье вовремя, и у него в комнате стоял собственный холодильник, где он хранил хлеб и масло, и пиво, и помидоры… Хочешь взглянуть, как он жил?
Ханс Ларсен явно привык посещать апартаменты жильца и проверять содержимое его холодильника.
– А там еще есть на что смотреть?
– Они оставили кровать и бюро.
– Я думаю, нам не стоит трогать печать.
Настроение домовладельца сразу изменилось не в лучшую сторону.
– Так трудно сводить концы с концами, а теперь ведь доходы реально упадут… Может, социальное страхование распространяется и на подобные случаи, что скажешь?
Нина посмотрела на своего собеседника. Нахальства ему явно было не занимать. Он семь лет уходил от налогов, а теперь, когда остался без своих «левых» денег, заговорил о компенсации.
Мобильник завибрировал у нее во внутреннем кармане.
– Мне в это трудно поверить, – ответила Нина и достала телефон. – Тебе стоит попытаться найти нового жильца.
Звонили из Сёдерской больницы.
– Мне надо поговорить, – сказала она, поднялась, быстро вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь. – Спасибо за звонок, – сказала она главному врачу Карарею.
– У меня невеселые новости, – поведал он. – Ночью состояние Ингемара Лерберга резко ухудшилось. У него развилась эмболия из-за сепсиса, заражения крови, которое, возможно, возникло из-за инфекции, попавшей в раны на ступнях. Это отразилось на легких, он снова подключен к аппарату искусственного дыхания.
Нина окинула взглядом улицу. На заднем плане виднелся лес, в глубине его среди деревьев находились озера, носившие название Кроктрескен.
– Что это означает – эмболия?
– У него микротромбы повсюду в теле. С инфекцией мы, конечно, справляемся и применяем антикоагулянты, но не знаем, как это повлияет на сердце.
Ханс Ларсен отодвинул в сторону занавеску и наблюдал за ней в окно. Нина демонстративно повернулась к нему спиной.