– Очень хорошо.
– Почему?
– Потому что он нас, кажется, заметил. Стоит с Варягиным возле подъезда. Машину, кажется, смотрят.
– И что с того?
– Давай переждем. А может, вернемся, кофейку попьем?
– Только что пили! Ты, подруга, не темни. Колись: зачем мне прятаться от Борисова?
– Хорошо. – Она тяжело вздохнула. – Давай поднимемся на второй этаж и постоим у окошка, пока они не уйдут, и я тебе все расскажу.
Он, похоже, разозлился, но все-таки поднялся вслед за Любой на второй этаж. Она подошла к окну и посмотрела во двор, на Олега Варягина, суетящегося возле черной машины:
– Как думаешь, что они делают?
– Машину, кажется, смотрят. Хорошая тачка. Варягин ее, похоже, продает.
– И Борисов здесь, – задумчиво сказала Люба. – Напросился все-таки.
– Куда напросился?
– Варягину помочь. Должно быть, это он покупателя привел. Хочет избавить Олега Валерьевича от обременяющей его душу собственности.
– А откуда ты знаешь, что Борисов напрашивался помочь?
– Он же заходил к Варягину недавно, – попыталась выкрутиться Люба. – Ты мне сам рассказывал.
– Подробности не рассказывал. Давай, колись, почему не хочешь Борисову на глаза показываться? Вместе со мной?
– Видишь ли, согласно врачебной этике, я не могу рассказывать тебе ничего о своих пациентах.
– Пациентах?!
– Не кричи. Да, о пациентах.
– Варягин твой пациент?!
– Я же консультировала его, когда относила письмо.
– Врешь.
– Не вру.
– Врешь.
– Я не хочу, чтобы он знал о нас с тобой. О том, что я живу с сотрудником милиции.
– Как звучит! «Я живу с сотрудником милиции»! Прямо, как начало романса! Надо порекомендовать внести его в программу концерта ко Дню милиции. Значит, я не мужчина, а всего лишь сотрудник милиции? Ты стесняешься сотрудников милиции вообще, или меня в частности?
– Отстань. Они, кажется, уходят.
– Да. Не договорились, – посмотрев в окно, сказал Стас. – Или мужик решил еще немного подумать. Чего тут думать! Деньги есть – брать надо! Классная тачка! Или Варягин несусветную цену заломил? Вроде, не должен, ему деньги до зарезу нужны. И на чем, интересно, этот буржуй недорезанный собирается ездить, если машину продаст?
– За что ты его буржуем недорезанным обзываешь? Он, между прочим, несчастный человек!
– Ага. Но счастливым побыть успел. А мы вот с тобой не дождемся. Несчастными родились, несчастными и помрем.
– Все, пошли.
– По-моему, ты темнишь. Ты не случайно от Варягина прячешься. Неужели ходила к нему? Признайся: ходила?
– Нет.
– Клянешься?
– Клянусь.
– Тогда звонила?
– Нет, – сказала Люба с легкой заминкой. – Нет, я не звонила, – уже гораздо тверже повторила она.