Из карантинной зараза ворвалась в соседнее помещение к докторам (какой-то балбес не запер разделяющую комнаты дверь), а от них — покатилась по всему лагерю. Терри быстро сообразил, что надо делать ноги, о чем и сообщил Керстин. Та не возражала. Они в этот момент отдыхали после ужина, сидели в своей комнате на втором этаже чьего-то дома (хозяин, должно быть, мертв), и, заслышав пока еще далекие протяжные вопли, практически сразу сорвались с места.
Улицы их части города-лагеря еще пустовали, трагедия разворачивалась во всей красе южнее, грозя в скором времени перекинуться и сюда. Вот только прорваться на другой конец города, к стоянке, где ждала хорошая машина, ребята уже не успевали, да и боязно было лезть в самую гущу — никакая машина того не стоит. В конце концов, транспорт сейчас найти не проблема.
Терри и Керстин подбежали к военным, когда в Рамштайн-Мизенбахе только-только начался хаос. Солдаты, непонимающе переглянувшись, пожали плечами и помогли парочке перебраться через баррикаду, а потом изготовились к стрельбе. У них был четкий приказ никого не впускать, а вот запрета на побег из лагеря им никто не давал. Наоборот, меньше народу — больше кислорода, так что тикайте, хлопцы, швидко-швидко.
Терри уже прекрасно понял, что просто вырваться из городка недостаточно, нужно немедленно убираться отсюда к чертям собачьим как можно дальше. Но машина осталась слишком далеко, бежать в обход через лес, рискуя попасть под шальную пулю, казалось глупым. Слишком большой крюк, проще сбежать из гиблого места на своих двоих, а потом уже поискать машину.
В лагере начали конкретно постреливать, причем короткие очереди хлестали все ближе и звучали все громче, равно как и крики. Ушедшие в молоко пули пропороли густой кустарник возле баррикады, и ребята в панике заметались, прижались к ней спинами, думая, что же делать дальше. Обратно не полезешь, убьют, да и кому в голову придет лезть в захлопывающийся капкан? А убегать прочь по дороге боязно — неточные выстрелы вполне могли оборвать жизнь, и без того каждый день, без всякого преувеличения, висящую на волоске.
Оглядываясь по сторонам в который уже раз, Терри вдруг заметил солнечный блик, пробежавший по какому-то предмету в траве, недалеко от перегороженной дороги.
Под аккомпанемент пальбы и истошных воплей, за считанные минуты охвативших весь Рамштайн-Мизенбах, Терри, пригибаясь, быстро преодолел дистанцию в полсотни ярдов, спустившись по склону и оказавшись рядом с тем местом, откуда ослепительно и маняще сверкнул солнечный зайчик.