В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего года (Степанов) - страница 57

Яша дремал и царствовал, а Роза работала, как лошадь, и кормила многочисленное семейство. Считала чеки для продавцов из соседних магазинов, отмывала и сдавала неотмываемые бутылки, дежурила при чужих детях (хотя и своих было немало: Пашка, Мишка, Элеонора и приехавшая из Херсона племянница Соня) и мела окрестности ― была дворником ЖЭКа.

― Шолом-алейхем, евреи! ― рявкнул от дверей Смирнов. Мужики, не отрываясь от серьезного дела, рассеянно поприветствовали вошедшего поднятием свободных от костяшек рук, а Роза обрадовалась искренне:

― Санечка, голодный, наверное? Я тебе сейчас макароны по-флотски разогрею, хорошие макароны, ребята очень хвалили.

― Да не надо, Роза, возиться, ― фальшиво отказываясь от обеда, отмахнулся Александр и сел рядом с ней на кровать.

― Выпимши, что ли? ― не оборачиваясь спросил Алик.

― Устал, ― ответил Александр и обеими руками растер несобранное свое лицо.

Алик обернулся на мгновение, глянул, и мгновенья было достаточно, чтобы определить:

― Устал и выпимши.

Не стал он опровергать Алика, откинулся на кровати, плечами и затылком уперся в стенку. Повело в сон, и он, чтобы бодрствовать, пялил глаза на компашку. Вернулась Роза с кастрюлей.

― Продвиньтесь! ― приказала она козлодавам. ― Дайте человеку поесть.

― Я из кастрюли, Роза. Давай ее сюда.

― Из кастрюли некрасиво, заметила Роза, подвигая кастрюлю к Александру.

Он взял кастрюлю обеими руками, заглянул в нее с недоумением. Роза ойкнула, кинулась за вилкой. Александр насадил несколько макаронных трубочек на вилку, загреб ими уже изрядную дозу и отправил ее в рот.

― Вкусно, ― решил он, пожевав. ― Спасибо тебе, Роза.

― Ты ешь, ешь, ― жалостливо посоветовала она и уже другим голосом распорядилась: ― Все, "козла" в хлев. Чай пить будем. ― И смешала на столе искусно выложенную змейку кончавшейся партии.

― Ты зачем хулиганишь, Розка? ― сурово вопросил Яша.

― Тебя не спросила, ― объяснила Роза. ― Лешка, стаканы неси!

Гольдины следовали совету умирающего еврея, который не жалел заварки. Мировой чай был у Гольдиных, крепкий, обжигающий, горячий, ароматный. В башке у Александра прояснилось, куда-то отбежала усталость, в тусклом глазу проснулся блеск, и он решительно поинтересовался:

― Как живете, караси?

― Ничего себе, мерси, ― как положено, ответил Лешка, а Яша, прищурясь, невинно спросил:

― А ты? Убийцу словил?

― Какого еще убийцу?

― Саня, ты с нами как с маленькими, ― вступила в разговор Роза. ― Сам участковый мне, как ответственному за здоровый порядок, сказал, что в нашем лесу труп застреленного человека нашли.