Я повела плечами — стало немного обидно за свои способности, раз даже закадычная подруга считает меня никчемным воином, который при первой же опасности шлепнется на лопатки и поднимет лапки кверху.
— Воевать будет она. Я же собираюсь только уклоняться вовремя от ее ударов и не давать повелителю повода для гнева.
— Залететь бы тебе не помешало, — философски заметила Лерка, всматриваясь куда-то в даль.
— Да, это подрезало бы на время крылья гаремным воронам.
— Нам нужны союзники и меры предосторожности — я теперь боюсь есть, пить, спать… Повсюду мерещатся убийцы.
Мы дошли до знакомой мне резной деревянной беседки и расположились на ее мягком диване. Внутри, под сенью раскидистых листьев сумахов было прохладно, хотя полуденное солнце и старалось поджарить все на своем пути. Мы притаились в дальнем углу, задернув полупрозрачный тюль штор, и продолжили разговор.
— Первиз-бей на нашей стороне, — сказала я, — но что он может против валиде?
— Первизик… — прошептала Лерка и мечтательно закатила глаза, — я совсем забыла тебе сказать, что он приходил ко мне ночью, — она игриво подернула бровями, словно флиртуя со мной, — у меня до сих пор коленки трясутся. Он просто ненасытный жеребец!
— Похоже, что это ты у нас первая залетишь, — ответила я ей с улыбкой, на мгновение забыв о серьезной теме нашего разговора.
— Смотри, кто это идет? — Лерка взглядом указала мне на дальний угол поляны, скрытый ровным рядом фисташковых деревьев.
Две фигуры — мужская и женская — появились на горизонте. Первой шла молодая красивая девушка в длинной золотистой накидке. Я узнала ее — это была та самая юная нимфа, которая сидела рядом с валиде во время праздника у падишаха.
Отстав от нее на пару шагов, следом шел красивый юноша не более двадцати лет. Его смуглое лицо, слегка раскосые глаза и пухлые губы выдавали в нем представителя кочевых народов. Об этом же свидетельствовал и его костюм, отличающийся от мужских нарядов персов. Черные кожаные штаны блестели на солнце, а жилетка, надетая поверх белоснежной льняной рубахи, выгодно подчеркивала сильные плечи. Вместо высокого тюрбана на его голове был треугольный головной убор, отороченный черным мехом.
— Это же шахская родственница, — прошептала я Лерке, в то время как парочка остановилась в нескольких метрах от беседки.
— Эфсуншах-ханум, — сказала Лерка, едва шевеля губами, — родная сестра падишаха.
— Ты прям ходячая энциклопедия.
— Станешь тут энциклопедией, когда две недели с утра до ночи учеба.
— Тсс, — я приложила к губам палец, — давай послушаем, о чем они говорят.