На утро он услышал вдалеке голоса множества людей, которые звали какого-то господина Питера и направлялись в его сторону широким фронтом.
«Наверное, меня ищут! Значит, мое имя Питер.»
Он несколько раз громко крикнул:
— Сюда! Я здесь!
Через десяток минут его окружили несколько человек — егерь, лесник и крестьяне. Они стояли, разглядывая начавшую уже разлагаться тушу медведя.
— Господин фон Коль! Что с Вами случилось? Вы ушли на охоту на два дня. Когда не появились на третий, мы решили идти Вас искать.
— Да вот, и сам не знаю, что произошло. Когда пришел в себя — увидел убитого медведя. На голове — огромная шишка. Наверное, ударился затылком о дерево. Спина не разгибается. Как стрелял — не помню. Да и вообще мало чего помню: голова болит, тошнота, головокружение. Сегодня уже хотел самостоятельно выбираться из леса: стало немного лучше. Да тут и Вы появились.
— Сейчас мы соорудим носилки и быстро доставим Вас в усадьбу. Фройляйн Эльза очень обеспокоена Вашим отсутствием.
Уже через полчаса Питер лежал на самодельных носилках, которые по очереди несли его спасители. А еще через два часа оказался в старинном двухэтажном каменном доме в собственном поместье в окружении фройляйн Эльзы — молодой симпатичной женщины, оказавшейся его экономкой, и старичка — доктора, немедленно принявшегося за его лечение.
Во всю спину Питера разливалась огромная гематома.
— Господин фон Коль! Вы везучий человек: позвоночник не травмирован, ребра целы, а гематому мы ликвидируем за две недели. Плохо, что Вы получили травму головы, а с ней и сотрясение мозга. Из-за этого — частичная амнезия. Думаю, в течение месяца все пройдет. Сейчас для Вас главное — покой и сон.
Питера покормили, вымыли в ванне, одели в длинную полотняную ночную рубашку и уложили в постель. Фройлян Эльза не отходила от него ни на шаг. Он решил, что она выполняет не только обязанности экономки, но и иногда согревает его постель. Правда сейчас ему было не до этого: спина продолжала болеть, голова — кружиться, а глаза — слипаться. За все три ночи, проведенные в лесу, он практически не спал, только иногда впадал в полуобморочное состояние.
«Хорошо все, что хорошо кончается! Я среди людей, в собственном поместье, накормлен, вымыт, под присмотром врача, осталось только…», — больше Питер ничего не успел подумать, как к нему пришел оздоровительный сон.
Яркий солнечный луч, проникший в щелку между неплотно сдвинутыми шторами на окне спальни, разбудил Питера. Открыл глаза и огляделся.
Кровать, на которой он лежал, стояла почти посередине спальной, была чудовищных размеров, застрелена не менее большой, толстой и мягчайшей пуховой периной. Такой же периной, только потоньше, он был накрыт сверху.